"Андрей Товмасян. АЛЕКСАНДР РОДИОНОВ, ВЛАДИМИР ДАНИЛИН, НИКОЛАЙ КОРОЛЕВ (Воспоминания)" - читать интересную книгу автора

Blakey Jazz Messengers in Tokio", где играл Wayne Shorter. Саша впивался в
цветной экран и просил меня по 2-3 раза крутить фильм. Он принес магнитофон
и списал музыку из этого редкого фильма.
Да, я забыл, из саксофонистов ему по душе был также и Benny Golson, как
его игра, но особо - какие у него композиции. Это Саша списал для меня "Out
Of The Past", "Whisper Not" и другие темы Бенни Голсона.
Из джазовых пианистов на первом месте у нас стоял Thelonious Monk. Саша
много "снял" тем Монка. Я помню "Things In One", "Off Minor", "Ruby My
Dear", "Bloomdido", "Monk Mood" и многие другие.
Семен Набатов, живший в соседнем парадном со мной, обладавший также
редким слухом (пианист, окончивший консерваторию), фанатик джаза списал с
моей редкой пластинки "Bad Powell - Portrait Thelonious Monk" соло Бада
Пауэлла из "Ruby My Dear" со сложной аккордикой Пауэлла. Саша неплохо играл
на ф-но, и один раз сыграл мне у меня дома эту пьесу - у меня было такое
чувство, что у меня дома сидит Bud Powell. Я тоже пытался выучить хотя бы
часть этой пьесы, но не смог - для меня это было трудно. А Саша смог!
Кроме Монка Саша и я любили (по убывающей): Bud Powell, Ahmad Jamal (не
весь, а частично), все боперы - Kenny Drew, Al Haig, а также пианисты,
ориентированные на боп - Tommy Flanagan, Horase Silver (особо), Bobby
Timmons (особо), Duke Jordan и многие, многие другие... Да, и конечно,
Lennie Tristano. Разумеется, и такие боги, как Oscar Peterson, George
Shiring, Nat King Col (как джазовый пианист - 2-3 пластинки, остальное -
попса) и многие, многие другие... всех и не упомнишь.
К Джону Колтрейну Саша, как Данила и я, был равнодушен, хотя признавал
его величие. Я назвал Колтрейна "вертикальщик", и Саша подхватил это словцо.
Саша, как и я, очень любил золотую гвардию 30-х, 40-х, 50-х: Coleman Hawkins
(очень, как и я), Bud Freeman, Lester Youing и многих других с их задушевной
теплотой тона и феноменальным гармоническим мышлением. Из наших, советских
саксофонистов Саша уважал Сермакашева, Виталия Клейнота, Утешева и, пожалуй,
все. Может кой-кого я и позабыл.
Любил Саша и Lee Konitz'а, я называл его "холодный Паркер" и Саша сказал
мне, что я прав. Отдал дань почтения и Paul Desmond'у, хотя и не любил его.
К Miles Davis'у Саша был равнодушен, как и я, за исключением некоторых его
безусловно гениальных пластинок "Porgy and Bess", "Milestones", "Kind Of
Blue" и других. Cannonball нам казался сладким, но, конечно, гением, а вот
его брата - Nat Adderley - мы любили.
Когда я просил Сашу сказать, на кого больше похожа моя игра на трубе -
на Брауна, на Дорхема, на Нэта Эддерли или на Чарли Шаверса, - Саша
улыбнулся и сказал: - Ты Товмасян!
Я никогда не забуду эти слова.
Мы часто обсуждали с Сашей, какие джазовые темы считать трудными для
исполнения. Долго спорили и наконец написали так:
1) Jordu - потому что квартовый круг;
2) Cherokee - потому что очень быстро и трудные тональности во второй
части;
3) No Smokin (H.Silver) - относительно трудно;
4) Wow! - очень трудно, как и многие вещи L.Tristano...
Я уже не помню в точности этого списка, но мы сошлись на том, что трудны
все те вещи, где квартовый круг, сложные тональности и непривычные
гармонические сетки, так как привычные сыграть - это пара пустяков, они