"Андрей Товмасян. АЛЕКСАНДР РОДИОНОВ, ВЛАДИМИР ДАНИЛИН, НИКОЛАЙ КОРОЛЕВ (Воспоминания)" - читать интересную книгу автора

... И так его лягнул, что родная-то мать
Лет 20, 25! - все не могла признать
В отторгнутом лжеце - родимую кровинку...
Вот так оно, братва! Как шарить-то чужбинку!
- - -
Хоть басенка моя и препустая штука,
А все-таки и в ней - кому-нибудь наука!
По звездам или как умеешь ворожить,
В своей, хотя умри, стране - а должен жить!
А за морем пускай телушка и полушка,
Да рупь, ведь, - перевоз! (А ныне - долларушка!)
Хотя опять скажу не в этом загвоздушка!

Эта басня очень нравилась Саше и Коле. Помню, как Саша два года тому
назад навещал меня в больнице. Помню, он принес мне консервов из рыбы и
сигарет. А Надежда Петровна Визитиу (я прозвал ее "Бука") говорила мне:
- Какой воспитанный и обаятельный молодой человек! Правда, что он
хороший музыкант?
Я ответил ей: - Не хороший, а прекрасный!
"Бука" говорила мне: - Как он Вас любит! Пусть он почаще приходит.
Особо Саша смеялся над моими больничными стихами и песнями, некоторые я
сейчас приведу. Саша буквально хохотал над песней "Таинственные певцы" и
даже придумал к ней мелодию, хотя я пел ее по другому.

ТАИНСТВЕННЫЕ ПЕВЦЫ
Посвящается Елене Петровне Ивановой
Песня на мотив старинной русской песни "Не корите меня, не браните"

Не желаю тебе, не желаю я, мол, Лена, плохого конца!
Эту песню (а кто - я не знаю) каждый вечер поют у крыльца.

Кто поет, я не знаю, но знаю, что поют и поют у крыльца
И, жалеючи Лену, желают ей хорошего, Лене, конца!

Дай, мол, Бог, тебе Лена родная Золотого кольца да Венца!
И не дай тебе Бог, дорогая, нехорошего, Лена, конца!

Не желаю тебе, не желаю я, мол, Лена, плохого конца!
Эту песню (а кто - я не знаю) каждый вечер поют у крыльца.

Саша спрашивал (хохоча), кто, мол, эта таинственная Лена? Я сказал, что
одна моя старая любовь. Саша смеялся. Привожу еще несколько песен, которые
очень любил Саша (мой лучший друг!).

ВАМПИРКА
Эта песня про Надежду Петровну Визитиу,
которую я ласково звал "Бука" и "Ошибалка".

Снова Бука кровь берет! И куда ей стоко?
По ночам, должно быть, пьет! Хлещет, как сорока...