"В.Травинский, М.Фортус. Поединок с гестапо " - читать интересную книгу автора

минировать железнодорожное полотно. Они в сжатом виде слушали тот курс наук,
который преподносили Порику командиры, а потом окопы сорок первого года.
Ни один из них не знал, к чему их готовят. Дело делалось тайное, лишних
вопросов не задавали: надо - скажут. Про себя думали ребята, что, может,
вскоре выведет их Порик из лагеря в маки - понаслышались они о маки от
французов; а то, может, настанет день, они подымут восстание, захватят
лагерь, пойдут на Аррас, возьмут Аррас, ворвутся там в гестапо и... - мало
ли что бродило в юных головах ненавидящих и угнетенных людей.
Но никто, даже французские руководители, не догадывался о замыслах
Порика, потому что сама мысль, вынашиваемая им, показалась бы фантастической
любому политическому деятелю, а тем более деятелю подпольному, как бы ни был
он опытен, решителен и дерзок.
Лесные партизаны Белоруссии... Степные партизаны Украины... Горные - на
Кавказе, в Крыму, на Карпатах, Балканах, Аппенинах. Морские партизаны
Норвегии и Греции... Подземники крымских каменоломен... Городские отряды
Краснодона и Варшавы, Киева и Праги, Парижа и Милана, что днем лояльно
стояли у станка, а ночью - у пулемета... "Железнодорожная война", или "битва
на рельсах"... "Автомобильная война", или "война шоферов"...

Но и среди великолепного калейдоскопа народной изобретательности,
подпольного отчаянного остроумия, на фоне всей второй мировой войны все-таки
выделяются, все-таки стоят особняком, партизанские группы, руководимые
Василием Пориком.
Потому что у Василия Порика партизанской базой стал... лагерь рабов.
Порик не вывел сразу своих хлопцев в маки, нет; он не поднял восстания
в Бомоне. В лагере все оставалось по-прежнему: подъем, кусок эрзац-хлеба,
серые людские ленты медленно расползаются по шахтам, через двенадцать
часов - миска брюквы, полицаи выгоняют очередную группу петь и плясать,
перед сном, в дальнем углу Порик, покрикивая, гоняет бегом
"физкультурников", проверка, отбой, темнота. И только тогда, часа через два
после отбоя, начинается вторая жизнь Бомона.
Быстрые легкие тени скользят из бараков к проволочному ограждению. Тени
стекаются в группы по три-четыре человека. Кто-то шепотом коротко отдает
команду. У каждой группы свой лаз через проволоку. Группы молча проползают
под проволокой. Группы молча, шаг в шаг за старшим, сходятся к рощице в
километре от лагеря. Молча получают оружие. Сдвигаются плотнее. На секунду
вспыхивает электрический фонарик: партизаны должны видеть своего командира в
лицо. Он гасит фонарь, командир, он коротко и ясно указывает, что третья
группа недопустимо задержалась у проволоки и что она должна отрепетировать
сбор с точностью до минуты. Потом командир замолкает, снимает зачем-то с
плеча автомат и, глубоко вздохнув, начинает объяснять сегодняшнюю задачу. Он
волнуется, командир, они все волнуются, чапаевцы, тридцать пять партизан
отряда имени Чапаева, - ибо сегодня их первый большой бой.
Французы просили встретить эсэсовцев: полубатальон выведен на отдых с
Восточного фронта. Полубатальон движется на автомашинах, в час ночи он
должен прибыть в Аррас. Тридцать пять украинских партизан встречают
полубатальон немцев на французской дороге. Они впервые все вместе: до этого
действовали по отделениям. Они в темноте толкают под бока друг друга: "О,
Петька, и ты, значит..." "Разговорчики!" - одергивает Порик. Он слушает
французских связных: в первой машине едет начальство, в последней - тоже.