"Александр Трапезников. Тень луны " - читать интересную книгу автора

известная, но емкая. Я на него уже полгода материал коплю. Один паренек
приносит. Хмурый - бывший таксист, в самом конце восьмидесятых был в одной
из бригад, которая охраняла первых наперсточников. Парень с головой, иначе,
после гибели их лидера, где-то в девяносто третьем, не смог бы сплотить
вокруг себя остальных. Его признали авторитетом. Вместе со своими ребятами
влился в структуры Флинта. Рос, одним словом.
- Ну и? - новое облачно дыма поплыло в сторону журналиста.
- Ну и вырос! - сердито ответил тот, сам не понимая, почему злится и
на кого. - Короче, следующая моя статья будет о нем, об этом Игоре Хмуром.
Подвяжу к национальной теме. Страна должна знать своих героев. Есть там
кое-какие пересечения интересов с наркотой. А это мой любимый конек.
Бенедиктов усмехнулся и неожиданно произнес:
- А ведь хочется, чтобы русские и кавказцы друг друга перерезали, да?
Журналист ничего не ответил, только взглянул косо, вновь поправляя
пышную прическу. В это время и раздался телефонный звонок по личному
аппарату. Редактор снял трубку, потом протянул ее Корочкину, пожав плечами:
- Тебя.
- Рома? - услышал журналист вкрадчивый голос. - Это ты вчера написал
статью о "Луже"?
- А в чем дело? - вежливо отозвался Корочкин.
- Слушай сюда, олень фаршированный! - тон резко изменился, а акцент
остался все тот же - южный. Бенедиктов нажал на кнопку "спикер-фон", чтобы
слышать разговор с абонентом. - Это говорю я, Махмуд, вор в законе, знаешь
такого?
- Допустим.
- Ты не лепи темнухи. Мусора на "Луже" выступили за славян, но то что
случилось - самый большой шаг к войне. Мы расставим акценты, понял? Сами
разберемся. Замочим всех, кто воровские законы манает.
- Джихад? - нервно хихикнул Корочкин.
- Утри сопли, молокосос, а то лыбиться вообще перестанешь. Значит, так
и пиши: Москва - столица Азербайджана.
Трубку резко бросили на рычаг, журналист поглядел на Бенедиктова,
спорадически потирая руки.
- А утром мне звонили из Долгопрудного, - рассеянно сказал он. -
Сказали, чтобы я написал о "черных" - пусть из Москвы валят, иначе всех
засранцев перестреляют. Правда, назвали меня при этом "оленем жеваным".
Думаешь, начинается?
- Что у нас может начаться, когда все кончилось? - риторически
отозвался Бенедиктов, разжигая трубку.
- Если врага нет, его надо выдумать, - думая о своем, произнес
Корочкин. И принялся приглаживать пышную шевелюру.
Главный редактор насмешливо наблюдал за его плавными движениями.
Наконец, не выдержал.
- Ты бы постригся, - посоветовал он.

4

Игорь выключил телевизор, прошелся по комнате. Если бы он знал, что в
эту минуту о нем и "делах его скорбных" ведут задушевную беседу два
милейших человека в редакции "Свежей газеты", то лишь усмехнулся бы.