"Байки кремлевского диггера (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

России.


Глава 2. КРЕМЛЬ С ЧЕРНОГО ХОДА.

Даже и не знаю, для кого мой приход в Кремль стал б ольшим шоком - для
меня или для Кремля. Сергей Ястржембский, пресс-секретарствовавший в тот
момент у Ельцина, дружелюбно пошутил на мой счет: Лена, такое впечатление,
что вы выросли в инкубаторе или в другой стране - для вас как будто не
существует окружающего мира! Я не стала его огорчать, что меня-то, вообще,
всегда мучило обратное подозрение: что как раз его собратьев по разуму,
пасущихся на политическом поле, разводят в каком-то отдельном, таинственном
инкубаторе. Причем в том месте наверняка частые перебои со светом и
электричеством - со всеми вытекающими для их развития последствиями.
Но в шутке Ястржембского, безусловно, была доля правды. Когда я стала
кремлевским обозревателем, мне было всего 24 года, а всю предыдущую
сознательную жизнь меня окружали люди, для которых любой чиновник, тем
более советский, являлся по определению существом чужим и скорее всего
враждебным. Мои ближайшие друзья и учителя в журналистике всю жизнь
проработали в западных СМИ. Которые, в свою очередь, даже для большинства
нынешних молодых российских политиков всю жизнь были вражескими голосами,
боровшимися против системы.
В общем, не удивительно, что когда я из своего инкубатора вдруг попала
прямиком в инкубатор кремлевский, эффект получился термоядерный.


Как я перешла Стикс.

Кремль в отличие от театра начался для меня не с вешалки, а со Старой
площади. Что, в принципе, было одним и тем же.
В 1997 году в бывшем здании ЦК КПСС, которое теперь выполняет роль
политического предбанника Кремля, обитали наследники крестного отца Video
International Михаила Лесина - молодые пиарщики Алексей Волин и Михаил
Маргелов. Для них это был приз за ударно проведенную избирательную кампанию
Ельцина 1996 года: возглавить Управление президента по связям с
общественностью. Начали они с того, что вместо убогого, серенького названия
своего чиновничьего органа ввели шипучую аббревиатуру: УПСО.
Интервью, которое в мае 1997 года я взяла у продавца УПСО Маргелова,
стало для меня первым культурным шоком на пути в Кремль. Михаил Витальевич
откровенно заявил мне под диктофон, что после института, который он
закончил (ИСАА - Институт стран Азии и Африки), могло быть только два пути:
- либо в КГБ, либо по партийной линии. Все остальное - это только
ответвления от этих линий - либо ты в АПН, либо в МИДе, либо в
идеологическом отделе ЦК... Либо ты в ПГУ сидишь в Ясенево...
- То есть, если какой-то выпускник ИСАА официально не работал в
партийных органах, значит, он был сотрудником КГБ? - уточнила я.
Мальчики с довольным смехом закивали.
Для меня это открытие имело еще и некоторый личный подтекст: дело в
том, что в Московской Хартии журналистов, в которую я незадолго до этого
вступила, состояла также и однокурсница Волина Анна Мельникова. Она