"Виталий Константинович Тренев. Путь к океану (Исторический очерк) " - читать интересную книгу автора

же я прошу вас содействовать скорейшему выходу в море. Все, что я вам
объявил, должно остаться между нами и не может быть оглашаемо.
- Ура капитану Невельскому! - крикнули офицеры, и капитан пожал руки
своим помощникам.
Транспорт быстро подготовили к историческому плаванию. 29 мая прибыла
обещанная Врангелем байдарка.
Утром 30 мая 1849 года на "Байкале" прозвучали трели боцманских дудок,
матросы начали вращать шпиль, "выхаживая" якорь.
Слабый береговой ветер наполнил поднятые паруса, и транспорт медленно
двинулся по спокойным водам Авачинской губы.
Вскоре пройдено было "горло" бухты, океанская зыбь плавно подняла и
опустила судно.
Ветер, усиливаясь, накренил транспорт, вода зашумела у бортов, и
"Байкал" прибавил ходу, покачиваясь на мощных океанских волнах. Берега
Камчатки медленно сливались с горизонтом, но еще долго сияли вдали над
серым морем снеговые вершины Авачинской и Ключевской сопок.
Восемь дней, лавируя против ветра, в непроницаемых холодных туманах
пробивался "Байкал" к Охотскому морю.
К концу дня 11 июня по карте Крузенштерна до Сахалина оставалось 35
миль. С рассветом 12 июня судно должно было подойти к побережью острова.
Солнце село в тяжелые тучи, ночь наступила мрачная и пасмурная. Места были
неисследованные, и Невельской не покидал палубы. Судно двигалось со
скоростью двух-трех узлов, через каждые 15 минут бросали лот, и протяжный
голос вахтенного из темноты оповещал о глубине и грунте. В 11 часов ночи
ветер зашел к северо-западу, а из мрака впереди стал доноситься рев буруна.
Лот показывал глубину 40 футов.
"Байкал" сделал поворот; зашумели от перемены курса паруса, и судно
отошло к востоку. Светало медленно. Ветер слабел, горизонт стал очищаться
от туч, проглянуло солнце, и на расстоянии около пяти миль показался
низменный берег, а за ним - невысокие горы в клочьях низкой облачности. Это
был Сахалин.
Весь день, идя вдоль низменного берега с мелководными обширными
заливами, делали опись берегов то со шхуны, то с гребных судов. По
единственной принятой карте Крузенштерна здесь был указан скалистый берег и
притом от 8 до 15 миль западнее, так что случись ночью свежая погода и не
будь Невельской так опытен и осторожен, судно разбилось бы о берег.
Тринадцатого июня моряки с "Байкала" увидели на возвышенной отмели над
морем три деревни. Когда транспорт подошел ближе, часть жителей торопливо
направилась в горы. Оставшиеся встретили русских с робким любопытством.
Гиляки были одеты в собачьи шкуры шерстью вверх, вооружены копьями и
стрелами и, судя по их поведению, привычны видеть европейцев. Подарив им
несколько мелких вещей, моряки вернулись на судно.
На следующий день, продвигаясь к северу вдоль неприветливых, почти
голых берегов (лишь изредка на возвышенных отмелях виднелись заросли
можжевельника и тальника), транспорт вступил в плавучие льды, сильно
мешавшие плаванию.
Семнадцатого июня прошли мыс Елизаветы, положение которого совпало с
картой Крузенштерна. Обогнув мыс Марии, Невельской направился вдоль
западного берега Сахалина. С глубоким волнением вступил он в заветные воды.
Здесь решалась не только личная судьба Невельского. Он понимал, что от