"Владимир Третьяков. Я понятно говорю? (Журнал "Химия и жизнь")" - читать интересную книгу автора

и потенциалы, потряс обоих. Стены лопнули и впустили хаос окружающей
среды.


Очнувшись, хранитель тезария прежде всего взглянул на ряды разработок.
"Стоят, и молния их не берет! - с восхищением подумал он. - Вот что такое
незыблемые научные основы!" Потом занялся собой. Конечно, беседы с
авторами, вправление сбившихся набекрень мозгов, испытание авторов и их
трудов на прочность - все это дела привычные, но привести себя в порядок
не мешало. "Всякому дельтоиду свойственно стремление к идеалу, - соображал
он, упорядочиваясь. - Кто-то рано или поздно должен был додуматься и до
идеальных точечных чисел. Может, и не надо было сжигать рукопись, пусть бы
себе хранилась? Впрочем, если автор прочный, опять придет..."
А незадачливый автор очнулся уже в ионосфере. Было не по себе. Может
быть, потому, что он себя едва узнавал. "И что я набросился на размытые
числа? Я же этих точек и в глаза не видел. Правда, разработка пропала, ну
да все равно она не по моей категории..."
Он посмотрел на небо. В ту же минуту хранитель, корректор, контролер,
классификатор, приемщик и уничтожитель закончил структурную перестройку и
тоже устремил свой взгляд ввысь. Все три светила уже зашли, звездная каша
была размазана по черному небу, густея с востока и разжижаясь к западу.
Она плыла и переливалась, и ни единая мерцающая точка не нарушала гармонии
дельтианского неба.