"Иван Моисеевич Третьяк. Храбрые сердца однополчан " - читать интересную книгу автора

военачальниками. Все они денно и нощно занимались трудным делом войны,
отдавая ему силы, знания, опыт, и если кому из нас, младших офицеров, иногда
влетало под горячую руку, то никто не обижался. Если, скажем, комбат в
ответе за свое подразделение, которое в атаке должно взять вон ту высотку,
то человек с маршальскими погонами на плечах отвечает за судьбу страны и
народа.
Выполняя ту или иную поставленную перед батальоном задачу, я всякий раз
интересовался и по возможности что-то узнавал о замыслах и действиях более
широкого плана. По-моему, и другие наши командиры были склонны к тому же - я
видел, с каким пристрастием "допрашивали" они офицеров вышестоящего штаба
при случайных встречах. Не простое любопытство, а именно чувство
ответственности за порученное дело проявлялось в их вопросах. В самом деле:
что за комбат тот, кто, выполняя свою боевую задачу "отсюда - досюда",
больше ничем не интересуется? До нас, командиров подразделений, конечно,
доводили обстановку и задачи "в части, касающейся...", а хотелось знать
побольше, порассуждать в товарищеском кругу о замыслах и событиях крупных
масштабов.
Когда наша дивизия наступала в направлении Вязьмы, мы, ротные и
батальонные командиры, понимали, что бои идут не только за освобождение
очередного советского города, а решается одновременно и перспективная
задача. Надо было сорвать планомерный отход немецких войск на образовавшемся
тогда ржевско-вяземском выступе, не дать им выровнять линию фронта. А они
стремились ее выровнять. Гитлеровцы опасались разных "выступов" и
"прогибов", зная, что в таких местах зарождаются, назревают удары советских
войск.
Я уже замечал вскользь по ходу записок, и мне еще раз хочется
повторить, что гитлеровские вояки были сильны и стойки, когда все шло по
уставным канонам. Они любили, чтобы участок фронта был похож на
производственный конвейер, чтобы страшная машина войны работала в
размеренном ритме. Как только намечалось отклонение от этого, вклинивалось
что-то новое - немцы сейчас же слабели, сдавали позиции.
На ржевско-вяземском направлении гитлеровские генералы старались
оттянуть свои соединения с местности, полуостровом выдвинутой на территорию,
занятую нашими войсками. Этого нельзя было допустить, во всяком случае,
планомерного, организованного отхода, когда бы фашисты убрались с
"полуострова" подобру-поздорову.
Ржевско-вяземский плацдарм представлял собой наиболее выдвинутый к
нашей столице участок фронта, на котором противнику ценой больших усилий и
жертв удалось задержаться после разгрома гитлеровцев под Москвой. Удержанию
этого плацдарма немецко-фашистское командование придавало особое значение, и
в течение всего 1942 года на нем действовало примерно две трети сил группы
армий "Центр".
Так вот, когда немцы, почувствовав ненадежность и шаткость плацдарма,
начали оттягиваться, мы стали всячески препятствовать этой классической
схеме военных действий противника. Полки нашей дивизии вместе с другими
частями совершали ночные марши, внезапно выдвигаясь к важнейшим
коммуникациям врага, перерезая дороги, оседлывая перекрестки. Очагами
вспыхивали и гасли бои в разных местах. Подобная тактика пришлась
гитлеровским генералам не по вкусу, они торопливо отводили войска с выступа,
стараясь по возможности сохранить их в целости.