"Эллестон Тревор. Полет "Феникса"" - читать интересную книгу автора

попытается выпрыгнуть. Со стороны это выглядело так, будто Кроу при
первой возможности собирается выхватить обезьянку. Он не представлял,
как Кроу со всеми его кремами, лосьонами и тальками выдержит близкое
соседство с беднягой Бимбо. Дома все будет хорошо: если раз в день ее
купать с мылом, то, говорят, и лучший друг ничего не унюхает. Но до той
поры...
- Двадцать монет, но это последняя цена, Роб!
- Не продаю.
- Ты что, глухой? Двадцать! Ты сможешь на эти деньги купить новенький
тепловоз, десяток вагонов и целую гору путей. - Он знал, что Роб
любитель игрушечных поездов, да и самому ему они нравились.
- Я и так все это куплю, - ухмыльнулся Робертс. Чек на пятьсот фунтов
был отправлен в его местный банк вперед.
- Если бы мне предложили двадцать монет за блохастую вонючку вроде
этой - к тому же полудохлую, это видно по запаху, - я бы схватил их и
убежал.
Сидевший рядом Белами с интересом наблюдал за длинным носом на остром
личике. С Альбертом Кроу он познакомился больше пяти лет назад, когда
оба были двадцатилетними юнцами, только что приехавшими с зеленой Англии
ковырять в поисках нефти горячую земную кору, потому что за это платили
хорошие деньги, и еще потому, что загар на коже, пальмы, грациозная
поступь верблюдов - все это было прямо из легенды. Хасси Мессауд...
Эджелех... затем далеко на юг вместе с бурильщиками, прибывшими
отовсюду; французами, американцами, греками, итальянцами, англичанами,
так же, как они, заочно влюбившимися в само слово "Сахара" и люто
возненавидевшими ее вместе с неизбывным пеклом, во все концы света
уходившим прямо от их поселка. Сахара - величайшая в мире открытая
тюрьма со стенами из песка толщиной в сотни миль и до самого неба
высотой.
Вот где оба они получили воспитание, он и Альберт; и все эти пять лет
почти не было случая, когда бы он не видел перед собой это клювоподобное
личико с острыми, все замечающими глазками.
- Двадцать монет, - повторил Кроу, - включая блох и все остальное.
Машина резко накренилась, затем выровнялась. Тилни вскочил с сиденья
и двинулся по проходу.
- Не нравится мне это, - сказал он. Хорошенькое мальчишеское личико
на минуту утратило свое обычное пустое выражение: он был явно напуган.
Кроу озабоченно осматривался. Желтизна иллюминаторов стала гуще. Теперь
песчинки били по стеклам, как мелкий гравий.
Тилни шагнул в проход, открыл дверь переборки и, игнорируя запрет "не
входить", просунул нос в отсек. Он дважды прокричал свой вопрос, прежде
чем летчик его услышал.
- Послушайте, шкипер, как мы будем садиться в этом аду?
Таунс смерил его взглядом и ответил:
- Так же, как полмиллиона раз, когда тебя еще на свете не было. С той
стороны двери ты увидишь надпись. Прочитай ее внимательно.
Промолчав, Тилни хлопнул дверью. Моран закрыл за ним задвижку. Тесный
летный отсек был весь залит желтоватым светом.
Прежде чем выйти из строя, правый двигатель кашлянул не больше двух
раз. Таунс автоматически включил максимальную тягу левого мотора, потом