"Уильям Тревор. Две жены настройщика пианино" - читать интересную книгу автора

самом деле совершает измену. В пансионате переговаривались те же голоса,
которые слышала Виолет. Для Виолет по побережью разносился запах
жимолости. Именно Виолет впервые сказала, что неделя под осенним солнцем
поможет им пережить зиму: он вспомнил об этом через секунду после того,
как произнес те же слова.
- Я знаю, что мы сделаем, - сказал он, - как только вернемся домой,
купим тебе телевизор.
- Ох, но:
Они шли мимо маяка. Он не предлагал купить телевизор Виолет, потому что
Виолет наверняка бы сказала, что ей ни к чему еще одна забота. Он все
равно будет стоять без дела, возразила бы она, и там все равно показывают
одни глупости.
- Ты очень добр, - вместо этого сказала Белл.
- А, брось.
Они подошли к маяку поближе, и в окне появился смотритель.
- Минутку, - откликнулся тот, и пока открывал дверь, успел догадаться,
что жена человека, которую он когда-то хорошо знал, умерла. - Это очень
тяжело, - сказал он после того, как были упомянуты смерть и второй брак.
Разлили виски, и хотя об этом не было сказано ни слова, Белл
почувствовала, что три бокала подняты в ее честь. В пансионат они
возвращались под дождем; это был последний вечер их отпуска.
- Как раз для зимы, - сказал он, когда назавтра сквозь все тот же дождь
Белл вела машину домой. - Я про телевизор.
Его привезли и поставили возле кухни, в маленькой комнатке, которую
почему-то называли кабинетом. Там уже раньше стояло радио. А через три дня
вслед за телевизором, в доме появился маленький черный овчаренок, от
которого хотел избавиться один из фермеров потому, что пес боялся овец.
Собака стала ее, и быстро научилась откликаться на зов. Белл ее кормила.
Она приучила ее ездить с ними на машине. Она назвала собаку Мэджи, и та
быстро привыкла к этому имени.
Но несмотря на собаку и телевизор, несмотря на все изменения в доме,
несмотря на уверенность, что любима, и на многократно повторяемые слова о
том, как она добра, ничего для Белл не изменилось. Женщина, которая так
долго держала за руку ее мужа, которая вводила его в двери домов, где он
вдыхал новую жизнь в старые пианино, продолжала существовать. Не как
надоедливое привидение или непрощающий укор, а так, словно часть ее самой
осталась в человеке, которого любила.
Чуткий к тому, на что другие не обрашали внимания, Оуэн Дромгольд
понимал, что мучает его жену. И она это знала. Именно поэтому он сказал
тогда, что согласен бросить работу, поэтому, вопреки ощущению измены,
повез ее на их с Виолет курорт, поэтому появился телевизор и овчаренок. Он
понял, зачем она переложила плитки на кухонном полу. Поднимая за нее бокал
в обществе человека, знавшего Виолет, он делал это и для нее, и для себя.
Он гордился, когда сидел с нею в столовой приморского пансионата или в
ресторане Моли.
Белл постоянно напоминала себе об этом. Она заставляла себя вспоминать
бутылку "Джона Джеймисона", извлеченную из шкафа на том маяке, и голоса в
курортном пансионате. Он делал для нее все, что мог, его искренняя
привязанность к ней была во всем, за что бы он ни взялся. Но Виолет
рассказала бы ему, какие листья на деревьях были за тем поворотом. Виолет