"Уильям Тревор. Две жены настройщика пианино" - читать интересную книгу автора

сообщила бы, что начинается прилив, или, наоборот, отлив. Белл слишком
поздно это поняла. Виолет была глазами слепца. Виолет не оставила ей
воздуха для дыхания.


Однажды, возвращаясь от самого далекого своего клиента, у которого Белл
ни разу до того не была, он спросил:
- Ты когда-нибудь видела такую мрачную комнату? Это, наверное, из-за
картины.
Белл с трудом разворачивалась, собираясь проехать через ворота, которые
когда-то, тридцать лет назад, построили слишком узкими.
- Мрачную? - переспросила Белл, выводя машину, словно по руслу реки и
стараясь протиснуться между рытвин и ухабов.
- Мы все время думали, что наверное они специально наклеили эти темные
обои, чтобы подходили к картине.
Белл ничего не ответила. Она вывела "воксхолл" на асфальтовую дорогу и
теперь ехала сквозь болота. Разумеется, в комнате, где стояло пианино
миссис Гренахан, она видела картину: Мадонна с младенцем, Святой Иосиф,
Святая Катерина с лилией в руке, нимбы над головами Девы и Иисуса. Картина
была написана в тускло-коричневых тонах, и еще над камином и на углу полки
стояли статуи. Миссис Гренанхан принесла им в эту маленькую
меланхолическую комнату чаю с бисквитами, говорила она при этом
полушепотом, словно боясь потревожить святое место.
- Что еще за картина? - спросила Белл, не поворачивая головы, хотя
могла бы, потому что встречных машин не было, да и дорога шла по болотам
очень прямо.
- Неужели ее там нет? Библейская картина, на стене.
- Наверное, сняли.
Белл поехала быстрее. Она сказала, что на дорогу выскочила лиса, и
стоит сейчас слева на обочине.
- Хочешь, остановимся, и ты посмотришь?
- Нет, нет, она уже убежала. А кто играл на пианино, дочь миссис
Гренанхан?
- Да. И она не видела дочку уже несколько лет. Мы думали, что девочка
не показывается из-за этой картины. А что сейчас висит на стене?
- Ничего, просто ободранные обои, - сказала Белл и добавила: - Там еще
фотография дочери над камином.
Несколько дней спустя, когда он, вспомнив об одной из сестер Миенского
монастыря, заметил, что щеки у той красные, как спелое яблоко, Белл
сказала, что монахиня сегодня как раз была бледная, а лицо ее похудело и
осунулось.
- Наверно, заболела, - добавила она.
В конце концов, Белл, решительно не заботясь о том, что подумают люди,
повыдергивала во дворе цветы Виолет и засеяла клумбу травой. Она сообщила
мужу о переменах в гараже Досси: вместо "Ессо" над ним теперь красовалась
вывеска "Тексако". Она подробно описала рекламный знак Тексако: большую
красную звезду, и то, как расположены буквы в словах. Она избегала
останавливаться у гаража Досси, на случай, если ему вдруг придет в голову
спросить хозяина, что сталось с "Ессо". "Ну, я бы не сказала, что он чисто
серебряный, - заметила Белл по поводу павлина в Барнагормском имении. -