"Фредерик Тристан. Загадка Ватикана " - читать интересную книгу авторакирпич.
- Что с тобой? Ты заболел? Почему ты ввязался в этот бой и позволил побить себя? Крайне раздраженный, Басофон отвернулся к стенке и не ответил. Центурион продолжил: - Я прослыву лжецом в глазах начальства. Приди в себя, прошу тебя! Не я ли спас тебя от обвинения в богохульстве? - Все это правда, - простонал юноша, - но я ничего не могу... Посох не слушается меня... - Почему он тебя больше не слушается? - Не знаю. Может, я огорчил плотника Иосифа? - Послушай, - сказал центурион, - мне кажется, я понимаю, что произошло. Посох не повинуется тебе, если ты не защищаешь дело этого Иосифа. Он один из почитателей Кристуса? - Он его родной отец. - Тогда перестань молоть чепуху, а лучше сосредоточься на этой мысли. Посох не будет тебе защитой, если ты не будешь биться во имя твоего бога. Басофона это мало убедило. Он все приписывал своей доблести. А тут с ним случился приступ слабости - вот и все. Центурион отошел от него весьма обеспокоенный. Выходя из палатки, он столкнулся с солдатом, который сказал: - Мы знаем, что вы покрываете волшебника, и обо всем расскажем генералу, если вы не поможете нам его наказать. - Что я должен сделать? - спросил Брут. - Помешать ему драться палкой. Именно в ней и таится волшебная сила. - Но вы же сами видели, что с мечами он не справится. Палка оказалась - Это уловка! - воскликнул побитый страж. - Вы сговорились с волшебником, потому что тайно принадлежите к той же секте, что и он. Разве вы не были сторонником того иудея с ослиной головой, который взбунтовался против императора? В этот момент приплелись три остальных стража. Первый сказал: - Брут околдован богохульником. Можем мы еще ему повиноваться? Мы выдадим его властям. А между тем поединки продолжались. Центурион прошел на свое место рядом с командующим и офицерами. Он лихорадочно ждал начала схватки между Басофоном и эфиопом. Когда момент настал, на арене появился колосс. Черный, лоснящийся, гримасничающий, он держал толстенную палицу, которая в его огромных ручищах казалась соломинкой. Его приветствовали восторженными криками, ибо всем была известна его неукротимая отвага, сочетающаяся со страшной силищей. Басофон по сравнению с ним казался карликом, а посох - детской тросточкой. К тому же бой, в который он недавно легкомысленно влез, оставил на нем отпечаток: он покачивался, как пьяный. Удивленные зрители сначала встретили его молчанием, затем по рядам пробежал шумок, а потом последовал всеобщий взрыв смеха. - Вы решили повеселить нас этим мальчишкой? - строго спросил командующий. Центурион не нашел что ответить. А эфиоп уже вертел над головой свою дубину, собираясь нанести удар, но Басофон, отпрыгнув в сторону, уклонился |
|
|