"Фредерик Тристан. Героические злоключения Бальтазара Кобера " - читать интересную книгу автора

Они присели рядом на каменную кладку, она в белом платье в голубую
крапинку, он - сутулый и неуклюжий в своих узких, неудобных штанах. Она
ласково положила свою ладонь на его руки:
"Сын Иоганна Сигизмунда и Гертруды, слушай меня внимательно. Мы созвали
как бы семейный совет, на котором решили тебе помочь. Ты единственный живой
представитель прекрасной родословной линии Коберов из Баутцена. Мы считаем
своей обязанностью предохранить тебя от опасностей. Поэтому сначала мы свели
тебя с Альгезипусом Камениусом Астрабале, по прозвищу Паппагалло, великим
магистром тайного общества вестников. Эти люди, хоть они иногда и
взбалмошные, очень тебе пригодятся. Во-вторых, мы поставили тебя на пути
печатника Валентина Бонгеффера, так как именно он вскоре познакомит тебя с
твоим будущим учителем. Тебе все понятно?"
"Неужели я никогда больше не увижу ни Паппагалло, ни Розу, которые были
так великодушны ко мне?
Валентина его успокоила:
"Увидишь, сын Иоганна Сигизмунда, ты их обязательно увидишь! Однако не
они научат тебя святых тайн. Тебе еще предстоит встретиться с человеком,
понимающем толк в Боге и в ангелах".
"Даже больше, чем доктор Тобиас Пеккерт?" - спросил Бальтазар.
"Даже больше".
"И даже больше, чем ректор Дитрих Франкенберг?"
Она улыбнулась его наивности.
"В тысячу раз больше, смешной ты человек! Люди, о которых ты говоришь,
не имеют души. Как же могут они приблизиться к Богу и к Его небесному
воинству?"
Бальтазар размышлял минуту, потом сказал:
"Но ведь это пастор Якоб Фюрстенау представил меня ректору! И разве мой
отец не ликовал от мысли, что когда-нибудь я стану доктором этого
богословия?"
"Якоб - человек порядочный, - ответила ему Валентина, - но он никогда
не умел отличить дьявола от кота! Что же касается твоего отца, нашего
дорогого Иоганна Сигизмунда, то когда он попал на небо и смог читать в
сердце Франкенберга, он думал, что умрет второй раз - таким увидел он его
сухим и полным ненависти..."
Бальтазар перекрестился и поцеловал кончик своего большого пальца - так
учила его делать Гертруда, чтобы отвратить дурной глаз. И со вздохом
произнес:
"Какой мир! И какие люди в нем правят!"
"Так оно и есть! - сказала Валентина. - Но ты привыкнешь..."
"Никогда! - воскликнул он, приподнимаясь с каменной кладки. - Но
объясните, почему ректор хочет отправить Бонгеффера на костер?"
"Потому что Бонгеффер напечатал произведения, запрещенные ректором".
"И что же было в этих произведениях. Ошибки? Хула против Бога?"
"Ни того, ни другого, - отвечала Валентина. - Там речь идет о Святой
Деве, которая рассматривается как мировая душа, София. Это она зажигает
звезды и сердца праведников. Скоро ты обо всем этом узнаешь".
Бальтазар не очень понял, о чем говорила Валентина, а в особенности,
ему было непонятно, почему эти идеи не пришлись по вкусу ректору
Франкенбергу.
- Что это ты стоишь с разинутым ртом? - спросил его "горлан". -