"Виктор Троегубов. Жизнь в 'Крематории' и вокруг него " - читать интересную книгу автора

будем развлекаться", - сказал Кинчев.
Уже через двадцать минут вся компания собралась в маленьком стоячем
пивном баре на пять-шесть столиков, находившемся на площади аэропорта.
Началось все с пива, потом хозяева заведения раскусили инкогнито своих
гостей и "закрыли" бар, чтобы поплотнее пообщаться с передовым отрядом
отечественного рок-н-ролла. Тут в ход пошли более крепкие напитки, и через
три часа компания покидала гостеприимную гавань в великолепном настроении,
но с некоторыми потерями. Наш гитарист Андрей Мурашов смог преодолеть
двухсотметровый путь к месту регистрации лишь с посторонней помощью. Но не
тут-то было. Служащие Аэрофлота не хотели пропускать Мурашова на посадку в
самолет, и он устроился спать прямо на мраморном полу.
Ситуация становилась патовой. Шло время, а решить вопрос с посадкой
Мурашова никак не удавалось. К этому моменту все прошли регистрацию и
оказались в помещении-накопителе, а представитель фестиваля тщетно пытался
договориться по поводу крематорского гитариста.
Я, как и все, стоял в накопителе и судорожно соображал, что же еще
можно предпринять. Вдруг я увидел, как один из работников аэропорта с
сигаретой в руке вышел в дверь, расположенную позади проверяющего проездные
документы сотрудника. Я попросил у кого-то из наших сигарету (сам курю
крайне редко) и шмыгнул в ту же дверь. Ровно двух минут было достаточно,
чтобы кое-как подхватить бесчувственное тело и мурашовскую сумку (гитару
взяли раньше). Сквозь ту же дверь я без суеты протащил Андрея и скинул его
подоспевшему Третьякову. Через несколько минут мы уже ехали на аэродромном
автобусике к самолету. Но самым смешным в той ситуации стало то, что в
самолет не пустили того самого сопровождающего екатеринбуржца.
В самолете, который, к сожалению, выполнял транзитный рейс, нас стали
рассаживать на пустые места. Мы начали протестовать, угрожая в противном
случае залечь в конце последнего салона и перекрыть доступ в туалет. Кинчев
с оживающим Мурашовым продемонстрировали стюардессе, как мы собираемся это
сделать. Но силы уже были на исходе, и экипаж сумел переспорить нас. Через
двадцать минут вся наша компания уже дремала в летящем в сторону Уральского
хребта лайнере...
Я уже говорил, что за кулисами рок-фестивалей идут многочисленные
попойки, посвященные встрече коллег-друзей. Так уж сложилось, что в Е-бурге
мы проводили время, в основном, с "Алисой". Может быть, это произошло из-за
совместного домодедовского старта, а может быть, на то были иные причины.
Концерты проходили во дворце спорта. В качестве конферансье выступали
хозяева: "чайфовцы" Шахрин и Бегунов. В каждом концерте выступали две
группы, и "Крематорий" оба раза играл с "Аквариумом". Я уже рассказывал о
предыдущих контактах наших групп, так что желание попасть в один концерт
было обоюдным и объяснялось тем, что слушатели обеих групп не являлись друг
другу антиподами... Наш первый концерт должен был состояться лишь 18
декабря, а "Алиса" играла на день раньше. Я обычно не слушаю на фестивалях
выступления других команд. Просто нет такой потребности. Но на этот раз наше
общение подтолкнуло меня посетить выступление "Алисы".
На концерт группа собиралась с трудом. Все были одновременно взвинчены
и утомлены круглосуточными возлияниями. Костя показывал почти йоговские
навыки. Несмотря на тридцатиградусный мороз, он направился к автобусу,
перевозившему артистов из гостиницы в зал, босиком и в сценической майке,
живописно разорванной от самого плеча. В районе пояса болталась мощная