"Виктор Троегубов. Жизнь в 'Крематории' и вокруг него " - читать интересную книгу автора

позже. После всей этой истории простудные заболевания горла стали вышибать
меня из пения на пару недель, и еще около месяца я подходил к стопроцентной
форме.
И надо же так случиться, что в самый ответственный момент у меня не
было именно физической готовности к пению. Тем не менее, студия уже была
заказана. Сколько я ни тянул с началом своей работы, существовали
запланированные сроки, нарушить которые не мог никто. Настал момент, когда
пришлось встать перед микрофоном в тон-студии, хотя - чисто физически - я
мог спеть лишь вполовину от своих нормальных возможностей. Вы спросите, в
чем это выражалось? Во-первых, я не мог взять своих же высоких нот.
Во-вторых, уже через двадцать-тридцать минут после старта я начинал хрипеть.
Приходилось отмалчиваться и отпиваться чаем, по крохам собирать уходящие
силы и начинать все сызнова. Так, шаг за шагом, через боль и усталость, были
спеты основные голоса в трех песнях и многоголосия в восемнадцати песнях...
С 14 января началось сведение. Первые дни оно шло параллельно с записью
последних вокальных партий, а потом все уже было сыграно и спето. Да, забыл
сказать про то, что партию флейты в песне "Таня" сыграл проезжавший через
столицу флейтист "Аквариума" Алик Сакмаров, таким образом "отметившийся" и в
"Крематории" (кроме "Аквариума", Алик играл еще в нескольких коллективах,
наиболее известными из которых являлись "Наутилус Помпилиус" и "Выход"). А
26 января "Двойной альбом" был сведен полностью, и песни переписаны на
кассету уже в последовательности, которая потом будет реализована на
виниловой пластинке. В тот же день мы начали отмечать окончание работы, хотя
все чертовски устали. Благо, что предстояли гастроли на близкий нам Русский
Север: в Северодвинск и Архангельск. Именно там мы надеялись не только
отыграть концерты, но и расслабиться в кругу добрых друзей. Но это совсем
другая история, которой я полностью посвящаю следующую главу.

Глава XXXII. ВОЛОГОДСКАЯ ЭПОПЕЯ, ИЛИ ДОЛГИЙ ПУТЬ В СЕВЕРОДВИНСК

То ли в 1996, то ли в 1997 году, выступая в передаче "Акулы пера",
Армен Григорян на просьбу одного из журналистов рассказать об истории
избиения милицией группы "Крематорий" в поезде дальнего следования поведал
всей стране лихую историю об удалом "Крематории". Исходя из этого рассказа,
проводница вагона (в коем ехала группа), удивленная невиданными футлярами
музыкальных инструментов, спросила: "Что везете, ребята?", а лидер
коллектива Армен Григорян ответил: "Спирт везем, мать!". Купившаяся на эту
шутку проводница вызвала транспортную милицию, которая, не разобравшись в
ситуации, с удовольствием отметелила столичных музыкантов и высадила их из
поезда на станции Вологда. Но самым анекдотичным - по версии Григоряна -
явился финальный диалог Григоряна с милицейским следователем, состоявшийся в
вологодском вытрезвителе.
- Так где и в каком количестве перевозится вами спирт? - грозно спросил
опер.
- Одна бутылка, и находится в желудке, - ответил остроумный Армен.
Такова - близко к тексту - озвученная Григоряном на передаче "Акулы
пера" история. А теперь позвольте мне скрупулезно пересказать события того
дня без обобщений и прикрас. Правда, правда и только правда.
28 января был ясный зимний день, один из тех, что внушают оптимизм
самим состоянием природы (или погоды). Поезд, которым мы должны были выехать