"Анатолий Трофимов. Повесть о лейтенанте Пятницком (про войну)" - читать интересную книгу автора

Пятницкого и Степана Даниловича ожидали комбат Будиловский, вызванные с
огневых командиры взводов Рогозин и Коркин, а также обитающие при старшине
санинструктор Липатов, артмастер Васин, командир отделения тяги Коломиец.
Увидев столь представительное собрание, Степан Торчмя воскликнул:
- Елки-моталки!- А вы говорите, Владимирыч,- зачем водка. Тут канистру
подавай - и то мало будет.
Капитан Будиловский встретил Пятницкого необычайно оживленно и
многословно. Роман, грешным делом, причину такой метаморфозы увидел во
флягах, а сбор батарейной элиты отнес к собственной персоне. Но вскоре
убедился, что все это так и не так.
Командир первого огневого взвода, он же старший на батарее, недавний
студент консерватории Андрей Рогозин высок и статен, интеллигентен до
самой малой косточки. В зубах фасонистая трубка, дымившейся которую
Пятницкий никогда не видел. Рогозин с располагающей улыбкой взял у Романа
шинель, передал старшине Горохову, без зависти порадовался наградам.
Коркин бравого вида не имел: низкоросл, худощав. Он поклевал ногтем эмаль
ордена, прикинул на вес медальную бляху. Имея в виду награды, спросил
удивленно:
- Сразу две?
Пятницкий отшутился:
- Больше не было, пришел поздно.
Поздравил Романа не по-фронтовому тучный Тимофей Григорьевич Горохов -
дядька Тимофей, пакостный ругатель и золотые руки младший сержант Васин,
большеголовый и ушастый лекарь Семен Назарович Липатов, ужасно конопатый
рядовой Коломиец. У загородки, разделявшей сарай на кухню и апартаменты
старшины - продуктово-вещевую каптерку и канцелярию одновременно, где
готовился пир на весь мир,- восхищенно пялились на Пятницкого седоусый
ездовой Огиенко, повар Бабьев, по летам, скорее всего, не повар, а
поваренок, и сухой, подслеповатый на один глаз писарь Курлович. Они уже
давно, правда самым благопристойным образом, мозолили глаза капитану
Будиловскому. Получив наконец разрешающую улыбку, принялись от души
выдергивать Пятницкому руку из плеча.
Столу мог позавидовать владелец поместья Варшлеген: офицерские доппайки в
виде печенья и американской колбасы в жестяных баночках с присобаченными к
ним открывашками-раскрутками, раздетые догола луковичные репки в суповой
тарелке, две стеклянные банки консервированной индюшатины - сбереженные
старшиной трофеи первых дней наступления в Восточной Пруссии - и
полуведерко горячей картошки, обсыпанной для духовитости сушеным укропом.
Капитан Будиловский дождался, когда все рассядутся. Он был благодушен,
легок сердцем и сказал с торжественностью, которая была понята так, как и
следовало понять:
- Товарищи солдаты, сержанты и офицеры, давайте выпьем в эту богом
дарованную минуту за нашего боевого товарища, за его награды...
Он еще хотел что-то сказать, люди ждали, но он оборвал себя и высоко
поднял вычурную, звеняще тонкую, богатого сервиза фарфоровую чашку.
Предусмотрительный Степан Данилович поторопился внести поправку:
- Давайте попеременке: поначалу за орден, потом за отважную медаль.
Выпили за орден, выпили за медаль. "Теперь в самый раз бы за справку",-
подумал Пятницкий, но решил, что справка - его сугубо личное дело, и по
праву поздравленного виновника торжества вздернул вверх свою чашку: