"Анатолий Трофимов. Повесть о лейтенанте Пятницком (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Балда. Сколько до открытия огня? Мурашову доложить, людей готовить.
- Оставь здесь человека или сам.. Минут пятнадцать на подготовку данных и
на пристрелку Потом на саму работу. Минут десять надо? Как смотришь?
- Ревякин! Жми обратно, нитку мою сюда!
Завершив подготовку данных для гаубичной, Роман окликнул телефониста:
- Савушкин, Припять давай!
- Есть Припять! - бодро ответил Савушкин, радуясь, что успел развинтить
микрофон, посушить капсулу под мышкой. Уж шибко орали, отсырела, поди.
- Девятой батарее! Прицел... Угломер... Веер параллельный! Один снаряд на
орудие, залпом... Огонь!
Роман не притронулся к биноклю, высунулся так, чтобы шапку или что другое
не продырявило, впился острыми глазами в рощу.
Загудело в небесном пространстве незримое, потом отстало ухнуло за рекой.
Правее и дальше рощи прянуло в зенит четыре темных конуса, высверкнули
исподу, стали распадаться. Секунду спустя обрушенно донесся грохот.
- Ого! - восхитился Игнат Пахомов.
- Не ого, а гаубичные,- поправил его Пятницкий.- Левее ноль двадцать,
прицел...
Счетверенный взрыв переместился, рванул по опушке в дранье изорванной рощи.
- Ладно? - спросил Пятницкий у Игната.- Или по леску закатать?
- Черт их знает, где их гуще.
- Сделаем так: гаубичную по самой роще пристреляю, а пушечные седьмую и
восьмую на опушку выведу.
Игнату Пахомову притащили связь. Он обстоятельно доложил командиру
батальона о возможностях артиллеристов. Мурашов порадовался, поторопил для
порядка и тут же закричал, даже Роману стало слышно: "Смотрите правый срез
рощи! "Фердинанды"! Один, два... Два "фердинанда". Дождались молодчики,
мать вашу..."
- Ответь, Игнат, упредим. Еще три минуты...
Немецкое самоходное орудие поработало одной гусеницей, довернулось и
мгновенно выстрелило. Звонкий и хлесткий выстрел стеганул Романа по ушам.
Снаряд рванул на левом фланге батальона и, видно, не безрезультатно.
Прямой выстрел есть прямой выстрел, и за прицелом, надо полагать, сидит
обученный фриц, не тюха-матюха Не дать еще...
Пятницкий перекинул огонь седьмой и восьмой батарей к срезу рощи.
"Фердинанды" задергались, попятились. И только теперь Роман отчетливо
увидел зафиксированные зрением предыдущие залповые разрывы. По три в
залпе. Почему по три? Закричал Савушкину так, будто он виноват:
- Женька! Почему седьмая и восьмая ведут огонь тремя пушками?
Женя быстро переговорил с телефонистом на огневой, доложил упавшим голосом:
- Две пушки... Ребят...
Значит, не двенадцатью, десятью стволами работать будет. Жестко
скомандовал:
- Дивизионом! (О, как затеснило в груди - дивизионом!) Десять снарядов на
орудие! Беглым! Огонь!
Савушкин, сглатывая застрявший в горле комок, дублировал команду.
Теперь не залповые, а разобщенные, наслаивающиеся выстрелы доносились
из-за реки - били системы в семьдесят шесть и сто двадцать два миллиметра
калибром
Изморенный, едва душа в теле, прицарапался разведчик Шимбуев со связистом,