"Андрей Троицкий. Бумер-2: Большая зона" - читать интересную книгу автора

Дашка оставила "хонду" неподалеку от универмага "Богатырь" и оставшиеся
полкилометра прошагала пешком. Она вошла во двор старого дома, осмотрелась
по сторонам. У подъезда торчала одинокая старуха с палкой, и дворник в
замызганном фартуке гонял метлой пыль. Дашка чертыхнулась и поправила ремень
висевшей на плече большой спортивной сумки. Кажется, вход в бомбоубежище не
здесь, в следующем дворе. Она развернулась и снова вышла на улицу. Но пошла
не вниз, а в ту сторону, откуда появилась.
Местом, где Захаров должен расстаться с пятьюдесятью тысячами баксов,
Дашка выбрала эту тихую улочку, засаженную огромными липами и тополями,
точнее, старый трехэтажный дом. Окружали его такие же ветхие домишки, по
плану городской застройки предназначенные под снос.
Улица Почтовая опускалась к реке, от нее ответвлялись, тянулись вверх к
городскому центру горбатые переулки и такие же тихие улочки. Поговаривали,
будто в незапамятные времена здесь, в рабочей слободке, жили ткачихи
текстильной фабрики "Заря". Давно уж нет той мануфактуры, а вместо старых,
частично расселенных домов еще купеческой постройки здесь должен вырасти
новый микрорайон, застроенный типовыми девятиэтажными коробками.
В этот полуденный час улица спала, только на углу у булочной в ожидании
подачки крутилась пара худых псов. Собаки то сидели в тени тополя, то виляя
хвостами, выбегали на солнцепек, когда из булочной выходил покупатель. Дашка
хорошо знала все закоулки района, подворотни и проходные дворы, потому что в
двух кварталах отсюда прошло ее детство и юность. Здесь, у реки, она
встретила первую любовь, здесь совершила первую кражу, здесь менты задержали
Кольку, здесь же, чуть ниже, в Строительном переулке, где находилось здание
районного суда, ему навесили лагерный срок.
Через минуту она остановилась у распахнутой двери в подъезд и, сделав
несколько шагов, снова остановилась, дожидаясь, когда глаза привыкнут к
полумраку. Свет попадал сюда через маленькое занавешенное паутиной оконце на
лестничной площадке между вторым и третьим этажом. Держась за ободранные
перила, она поднялась вверх по выщербленным ступеням. На втором этаже
остановилась, подумав, что место хорошее. Сейчас память ее не подводит.
Сунулась в приоткрытую дверь ближней квартиры и отступила назад: прямо
в крошечной прихожей, расстелив на полу газеты, храпел мужик с пегой щетиной
на щеках, в замусоленной рубашке и парусиновых штанах с дырками на коленях.
Услышав скрип петель, мужик открыл глаза, посмотрел на Дашку пустыми
глазами, перевернулся на другой бок и засопел в две дырочки.
- Ты тут откуда взялся? - прошептала Дашка и снова оказалась на
площадке. - Куда ни плюнь, в бомжа попадешь.
Видимо, в третьей и четвертой квартирах еще кто-то живет. Замки целы, а
двери заперты. Она толкнула дверь третьей квартиры, Запели на все голоса
ржавые петли. Дашка переступила порог. Доски поскрипывали под ногами, пахло
пылью и какой-то химией. Слева узкий коридор, ведущий на кухню. Справа дверь
в крошечную комнату с узеньким окошком, впереди большая комната. Хозяева
давно вывезли мебель, полуистлевшие от старости обои ободрали или исчеркали
непотребными рисунками и надписями местные мальчишки, которые из любопытства
заглядывали сюда вечерами. На подоконнике пустые бутылки из-под бормотухи,
по потолку расползлись ржавые протечки, а штукатурка покрылась сетью трещин.
Что ж место в самый раз, лучше не придумаешь. Выйдя на середину
комнаты, Дашка достала из спортивной сумки кусочек мела, нарисовала на
досках пола круг. Несколько раз обвела его, чтобы был лучше виден, в