"Ольга Троицкая. Дамский гамбит " - читать интересную книгу автора

обратились к очередной старушке: "Возьмите и уверуйте. Получите по благодати
Учителя вторую жизнь". Некоторые прохожие брезгливо обходили троицу. Другие
испуганно их сторонились. Кто-то принимал листовку и несся дальше. Полину
насторожило настойчиво-наглое поведение девушек. Видимо, занимаются они этим
давно и приобрели некоторый навык.
Если бы рядом стояла скамейка, Полина упала бы на нее без сил. Если бы
не мельтешила ребятня, женщина закричала бы бесстыдно и страшно. Но Полина
лишь стояла, как окаменевшая жена Лота, не в силах оторвать взгляда от
такого родного, милого, но в то же время далекого, незнакомого лица
племянницы. Та, словно что-то почувствовав, развернулась. Их глаза
встретились. На мгновение по лицу племянницы промелькнула тень, точно
девушка увидела что-то.., нехорошее. И снова ее накрыла вуаль благостности.
Полина повернулась и на деревянных ногах пошла прочь. В витрине
магазина она случайно увидела себя и ужаснулась. Развалина! Женщина, которой
уже хорошо за тридцать, а она еще пытается держать себя в форме. Но от
неожиданного серьезного удара маска сползла, и показалось истинное лицо, над
которым немало потрудились усталость и годы, полные волнений и суеты. Полина
закрыла глаза, чтобы не видеть свое отражение. Медленно повторила про себя,
как заклятие: "Спокойствие.
Только спокойствие". Может, все еще удастся исправить.
Она вернулась домой и занялась хозяйственными делами. Руки мыли, терли,
чистили. А мысли бешено мчались по кругу, вновь и вновь возвращаясь к
девушкам в одинаковых шелковых платках.
Их белизна казалась Полине не менее пугающей, чем траур. Незнакомый
отвратительный мир, о котором она знала понаслышке, сделал наглую попытку
стать частью ее жизни.
Женщина боялась, что племянница явится домой в сопровождении очкастого
Роди, и тот утопит в мутной реке словоблудия все разумные доводы и
доказательства. Но Светлана пришла одна. Ровно в три. Словно стремясь
доказать, что не боится тетку и ее выговоров.
"Есть будешь?" - спросила Полина, изо всех сил стараясь, чтобы голос
звучал ровно. Племянница кивнула. На обед Полина сварила им обеим овсяную
кашу с фруктами. Точно вкусная еда могла послужить ей пропуском к тайне,
которую так старательно оберегала девушка. Поели в молчании.
Прошли в зал. Света села на диване. Колени сведены. Руки безвольно
скрещены. Взгляд устремлен в никуда.
- Света, я видела тебя сегодня в парке.
- Я знаю.
- Ты раздавала рекламные листки?
- Письма будущей милости и прощения.
Никаких уверток. Оправданий. Лишних слов и эмоций.
- Я не совсем понимаю: это и есть твоя работа?
- Да.
- Но... Из какого расчета за нее платят?
От язвительного замечания тетки по лицу девушки скользнула легкая тень.
- Будущей милостью учителя.
- Это... Это, конечно, много. Но, понимаешь, милость какого-то учителя
не запишешь в трудовую книжку, и за нее не получишь пенсию. Я уже не говорю
о зарплате.
- Материальные блага - наша смерть.