"Дилан Трой, Виктор Троегубов. Ария: Легенда о динозавре " - читать интересную книгу автора

психиатр!.."
К счастью, в зале присутствовали не только психиатры, но и множество
нормальных меломанов, то есть потенциальных поклонников любой интересной
музыки. (Один из них, весьма продвинутый комсомольский работник,
впоследствии сыграет в судьбе "Арии" далеко не последнюю роль. Но обо всем
по порядку.) И абсолютное большинство присутствовавших квалифицировало
прошедший в МАИ концерт как феноменальный. Успех превзошел все ожидания, и
Векштейн был вынужден это признать. Однако над группой продолжал висеть
воображаемый топор - филармонические эксперты пророчили, что долго "Ария" не
протянет. Но самое неприятное было даже не в этом. Во-первых, во время
проведения вышеописанного мероприятия на афише, как ни в чем не бывало,
значилось: "ПОЮЩИЕ СЕРДЦА". И второе. Отыграв столь успешный стартовый
концерт, музыканты продолжали день за днем исполнять набивший оскомину
репертуар "Поющих Сердец", по-прежнему аккомпанируя Антонине Жмаковой...


ПЕРВАЯ ВОЛНА РУССКОГО ХЭВИ


"ЭТО ЖЕ "АЙРОН МЭЙДЕН" КАКОЙ-ТО!"

Несмотря на то, что творческий уровень и амбиции музыкантов "Арии"
росли, внешне все оставалось по-прежнему. Концерты проходили по следующей
схеме: первое отделение пела Жмакова, и "арийцы" аккомпанировали ей в
специально пошитых помпезных костюмах. В перерыве музыканты переоблачались в
более свойственные металлической музыке и их мировоззрению прикиды,
увешивались разнокалиберными цепями и... второе отделение отыгрывали на всю
катушку, как бы компенсируя самим себе унизительный саморазогрев первого
отделения. На афишах по-прежнему значилось "Поющие Сердца". Лишь однажды
Векштейн уступил просьбе своих музыкантов, и на гастроли в Черкассы группа
выехала как "Ария". Но Министерство культуры СССР зорко наблюдало за своими
подшефными, и гастроли окончились, так и не начавшись: в документах
министерства вокально-инструментального ансамбля "Ария" не значилось... К
тому же все продолжались и продолжались бесконечные прослушивания
министерских комиссий. Перед одним из них Векштейн просил Грановского
спрятать волосы под воротник, чтобы не было видно их полной длины. Сейчас
все это представляется неуместным абсурдом, а тогда от подобных мелочей
зависело - быть или не быть тому или иному ансамблю на сцене. Статус
филармонического коллектива делал группу абсолютно подконтрольной. Векштейн
понимал, что на его ансамбль смотрят сквозь увеличительное стекло, для того
чтобы придраться к какой-нибудь мелочи, и может так случиться, что даже его
обширные связи не спасут группу, да и самого импресарио, от расправы
вчерашних коллег по филармонии. Поэтому Виктор Яковлевич старался
прокладывать гастрольные маршруты вдали от всевозможных столиц, и группа
колесила по периферийной тиши, где уже одно упоминание о порте приписки в
лице славной столицы нашей родины снимало все вопросы о репертуаре.
Музыкантам были приятны аншлаги в провинции, но очень хотелось выступать и в
"центровых" городах, где публика являлась более продвинутой в музыкальном
смысле. К тому же это была вовсе и не "Ария". Пока это был ВИА "Поющие
Сердца", игравший в одном отделении нечто тяжелое и антисоветское. Выступать