"Л.Д.Троцкий. Архив в 9 томах: Том 5 " - читать интересную книгу автора

материальных и духовных причин внутреннего и международного порядка
отодвигается и оттирается в сторону и назад. Рядом с ним, позади него,
иногда и впереди него, выдвигаются другие элементы, другие прослойки, части
других классов, которые прибирают к рукам значительную долю если не власти,
то прямого влияния на власть. Эти другие слои: чиновники государства,
профессиональных союзов и кооперативов, лица свободных профессий, торговцы и
посредники все более складываются в систему сообщающихся сосудов. В то же
время они по условиям жизни, по повседневному обиходу и по навыкам мысли
отделены от пролетариата или все больше отделяются от него. Сюда относятся в
последнем счете и партийные чиновники, поскольку они слагаются в сплоченную
касту, которая не столько внутренними средствами, сколько средствами
государственного аппарата обеспечивает свою несменяемость.
По своему происхождению и традициям, по источникам своей сегодняшней
силы советская власть продолжает опираться на пролетариат, хотя и все менее
непосредственно. Через перечисленные выше социальные прослойки она попадает
все больше под давление буржуазных интересов. Это давление становится тем
более ощутительным, что значительная часть не только государственного, но и
партийного аппарата является если и не сознательным, то во всяком случае
добровольным проводником буржуазных взглядов и надежд. Как ни слаба сама по
себе наша внутренняя буржуазия, она справедливо сознает себя частью мировой
буржуазии и является передаточным механизмом мирового империализма. Но и
внутренняя база буржуазии совсем не ничтожна. Поскольку крестьянское
хозяйство развивается на индивидуальных основах рынка, оно неизбежно
выделяет из себя многочисленную мелкую сельскую буржуазию. Богатеющий мужик
или мужик, только стремящийся разбогатеть и наталкивающийся на препятствия
советского законодательства, является естественным носителем тенденций
бонапартизма. Это доказано всем ходом новейшей истории и еще раз проверено
на опыте Советской республики. Таковы социальные источники элементов
двоевластия, окрашивающего вторую, послеленинскую главу Октябрьской
революции.
Разумеется, и первый период - 1917-1923 гг. - не однороден на всем
своем протяжении. И там были не только наступления, но и отступления. И там
революция шла на большие уступки: крестьянству - с одной стороны, мировой
буржуазии - с другой. Первым отступлением победоносной революции был
Брест-Литовский мир. Затем революция перешла в новое наступление. Политика
торговых и промышленных концессий, как ни скромны до сих пор ее практические
результаты, представляла собою в принципе серьезный маневр отступления.
Самым крупным отступлением явилась, однако, новая экономическая политика в
целом (нэп). Восстанавливая рынок, нэп тем самым воссоздал условия
возрождения мелкой буржуазии и превращения отдельных ее элементов и групп в
среднюю буржуазию. Таким образом, в нэпе были заложены возможности
двоевластия. Но они находились лишь в экономической потенции. Действительную
силу они развили лишь во второй главе, которая в общем и целом открывается
болезнью и смертью Ленина и началом концентрированной борьбы против
"троцкизма"37.
Сами по себе уступки буржуазным классам еще не нарушают, разумеется,
диктатуры пролетариата. Химически чистого классового государства в истории
не бывает вообще. Буржуазия господствует, опираясь на другие классы,
подчиняя их себе, подкупая их или застращивая. Социальные реформы в пользу
рабочих сами по себе нисколько не нарушают единодержавия буржуазии в стране.