"Лев Троцкий. Европа и Америка" - читать интересную книгу автора

нашего времени. Как уже сказано, такой вопрос не может разрешаться только в
плоскости субъективной, т.-е. в плоскости наших желаний, одной нашей
готовности изменить обстановку. И здесь, как всегда, объективный анализ,
учет того, что есть, учет того, что изменяется, что становится, должен быть
предпосылкой нашего действия. Попробуем же с этой именно стороны подойти к
вопросу.

От чего зависят судьбы европейского "реформизма"

У власти сейчас в важнейших странах Европы реформисты. Реформизм
предполагает известные уступки со стороны имущих классов классам неимущим,
некоторые, хотя бы и скромные "жертвы" буржуазного государства в пользу
рабочего класса. Можно ли думать и полагать, что в нынешней Европе, которая
несравненно беднее, чем была до войны, есть экономическая база для
каких-либо широких и глубоких социальных реформ? О них мало говорят и сами
реформисты, по крайней мере, на континенте. Если сейчас и говорят о
"социальных реформах", то больше - с другой стороны: об отмене 8-часового
рабочего дня или о введении к нему таких поправок, которые на деле
фактически сводят его к нулю, и т. д. Но есть весьма близкий к "реформам"
практический вопрос, который является вопросом жизни и смерти для рабочих
Европы, прежде всего Германии, частей бывшей Австро-Венгрии, Польши, но
также и Франции, - это вопрос о стабилизации валюты. Стабилизация денежного
знака - марки, кроны, франка - означает стабилизацию заработной платы,
страховку ее от страшных скачков вниз. Это центральный вопрос в жизни всего
континентального европейского пролетариата. Несомненно, что те относительные
и далеко ненадежные и неустойчивые успехи, которые достигнуты в отношении
стабилизации валюты, являются одной из важнейших основ нынешней
реформистско-пацифистской эры. Если бы в Германии марка сорвалась и
покатилась вниз, революционная ситуация восстановилась бы в полном объеме. И
если бы французский франк продолжал сегодня соскакивать со ступеньки на
ступеньку, как он это делал несколько месяцев тому назад, судьба
министерства Эррио была бы еще более проблематичной и более сомнительной,
чем в настоящий момент.
Вопрос о неореформизме, который перед нами стоит, должен быть,
следовательно, прежде всего, формулирован так: каковы основания под
надеждами на упрочение хозяйственного равновесия, хотя бы и относительного и
временного, в частности на стабилизацию валюты и заработной платы? Каковы
эти основания и насколько они глубоки? Подходя к этому вопросу, мы упираемся
лицом к лицу в центральную фигуру новейшей истории человечества -
Соединенные Штаты Северной Америки. Товарищи, кто теперь хочет или пытается
рассуждать о судьбах Европы или мирового пролетариата без учета силы и
значения Соединенных Штатов Северной Америки, тот, в известном смысле, пишет
счет без хозяина. Ибо - поймем это твердо! - хозяином капиталистического
человечества является Нью-Йорк, и Вашингтон как его правительственное
отделение. Мы это видим сейчас хотя бы на плане экспертов. Мы видим, как
Европа, эта вчера еще столь мощная и гордая своей культурой и своим
историческим прошлым Европа, как она, для того чтобы выбраться, чтобы, с
позволения сказать, на карачках выползти из тех ужасающих противоречий и
бедствий, куда она сама себя загнала, вынуждена выписывать из-за
Атлантического океана некоего генерала Дауэса, относительно которого