"Лев Троцкий. История русской революции, т. 1" - читать интересную книгу автора

успех реформы. Но выделившиеся хозяйства были в большинстве своем совершенно
нежизнеспособны и представляли только материал для естественного отбора. В
то время как наиболее отсталые помещики и мелкие крестьяне усиленно
продавали, одни - свои латифундии, другие - свои земельные клочки, в
качестве покупателя выступала главным образом новая крестьянская буржуазия.
Сельское хозяйство вошло в стадию несомненного капиталистического подъема.
Вывоз земледельческих продуктов из России вырос за пять лет (1908-1912) с 1
миллиарда рублей до 1 1/2. Это значило: широкие массы крестьян
пролетаризовались, верхи деревни выбрасывали на рынок все больше хлеба.
На смену принудительной общинной связи крестьянства быстро развивалась
добровольная кооперация, которая в течение нескольких лет успела проникнуть
сравнительно глубоко в крестьянские массы и сейчас же стала предметом
либеральной и демократической идеализации. Реальную силу в кооперации имели,
однако, только богатые крестьяне, которым она в последнем счете и служила.
Народническая интеллигенция, сосредоточившая в крестьянской кооперации
главные свои силы, перевела, наконец, свое народолюбие на солидные
буржуазные рельсы. Этим, в частности, подготовлялся блок
"антикапиталистической" партии эсеров с капиталистической par excellence
(фр. - по преимуществу. - Ред.) партией кадетов.
Либерализм, сохраняя аппарансы оппозиции по отношению к аграрной
политике реакции, взирал, однако, с великой надеждой на капиталистическое
разрушение общины. "В деревне нарождается могущественная мелкая буржуазия, -
писал либеральный князь Трубецкой, - по всему своему существу и складу
одинаково чуждая как идеалам объединенного дворянства, так и
социалистическим мечтаниям".
Но у этой великолепной медали была оборотная сторона. Из общины
выделялась не только "могущественная мелкая буржуазия", но и ее антиподы.
Число крестьян, продавших свои нежизнеспособные наделы, возросло к началу
войны до миллиона, что означало не менее пяти миллионов душ
пролетаризованного населения. Достаточно взрывчатый материал представляли
также миллионы крестьян-пауперов, которым ничего не оставалось, как
держаться за свои голодные наделы. В среде крестьянства воспроизводились,
следовательно, те противоречия, которые так рано подорвали в России развитие
буржуазного общества в целом. Новая деревенская буржуазия, которая должна
была создать опору старшим и более могущественным собственникам, оказывалась
столь же враждебно противопоставлена основным массам крестьянства, как
старые собственники - народу в целом.
Прежде чем стать опорой порядка, крестьянская буржуазия сама нуждалась
в крепком порядке, чтобы удержаться на завоеванных позициях. При этих
условиях немудрено, если аграрный вопрос во всех государственных думах
сохранял свою остроту. Все чувствовали, что последнее слово еще не сказано.
Крестьянин-депутат Петриченко заявил однажды с думской трибуны: "Сколько
прений ни ведите - другого земного шара не создадите. Придется, значит, эту
землю нам отдавать". Этот крестьянин не был ни большевиком, ни эсером;
наоборот, это был правый депутат, монархист.
Аграрное движение, затихшее, как и стачечная борьба рабочих, к концу
1907 года, частично возрождается с 1908 года и усиливается в течение
следующих лет. Правда, борьба переносится в значительной мере внутрь общины:
в этом и состоял политический расчет реакции. Нередки вооруженные
столкновения крестьян при разделе общинных земель. Но и борьба против