"Анри Труайя. Портрет" - читать интересную книгу автора

часик - другой! Тогда закажу себе легкую, хорошо перченую закуску. А может,
проголодаюсь только на рассвете! Зачем тогда набивать желудок. Но моя
фантазия не должна вам помешать отобедать. Кстати, я люблю поболтать, а
говорить, кушая, невозможно; с другой стороны не люблю, когда меня
перебивают, и так как вы будете есть, то вам будет неудобно отвечать мне.
Поэтому, так будет лучше.

-Как вам угодно,- пробормотал мэр.

Оскар Малвуазен хлопнул в ладоши своими тощими руками. Месье Богас
аккуратно опустил свой зад на стул и принялся поглощать свежие овощи,
поданные лакеем в белых перчатках. Пока месье Богас жевал морковку и
ароматный укроп, Оскал Малвуазен ходил из одного конца зала в другой в своем
малиновом халате.

-Я поселился в ваших краях,- сказал он, наконец,- потому что я люблю
много света, свежий воздух и одиночество. Я - художник.

-Ах! Живопись,- сказал Богас, - Какая великолепная вещь. Кого она
зацепит, то не отпускает. Я знаю одного мариниста, который не в состоянии
остановиться, рисуя алые паруса в голубом море.

Оскар сморщил нос и начал тихонько смеяться:

-Живопись, о которой вы упомянули, это не живопись. До сих пор мазилы
одержимы рисованием вещей, животных и людей таковыми, как они есть. Они не
уловили самого главного. И позабыли самое важное.

-Самое важное?- переспросил месье Богас.

-Конечно!- закричал Малвуазен. Скажите мне, господин мэр, что является
важным для вас: ваше тело или ваша душа?

Месье Богас, удивленный, медлил с ответом. Оскар Малвуазен похлопал его
дружеским жестом по спине:

-Ваша душа, черт побери!

-Ну конечно, черт побери!- сказал мэр.

-И, тем не менее, тот, кто делает ваш портрет, упорно выделяет только
вашу плотскую оболочку.

Такое сравнение не понравилось месье Богасу. Никто не смел назвать его
плотской оболочкой. Сначала он подумал, что это оскорбление. Но тут же
решил, что всякая философская дискуссия несет некоторую свободу выражений, и
он просто выдохнул:

-Ну, уж, вы скажете!