"Анри Труайя. Сын неба" - читать интересную книгу автора

обнаружил, что его надежды рухнули. Болячки улетучились вместе с остатками
сна. Он чувствовал себя свежим, отдохнувшим. Живот мягкий, движения
раскованны, рот освежен зубной пастой с миндальным ароматом.

- Я каналья! - выругался он, разглядывая себя с ненавистью в зеркале.

Затем он отправился на работу, ибо был пунктуален. На сцене, где он
играл в этот день, была поставлена декорация из папье-маше. Незнакомые люди
безразлично фланировали по тротуару. Филатр находился среди них и старался
иметь вид простого прохожего. В определенный момент взрыв пугал народ на
улице, и люди устремлялись к окну на первом этаже: в комнате стрелялся
молодой человек.

- По местам, прохожие! - кричал главреж, - Пятый дубль!

При шестом повторе, на Анатоля Филатра снизошел свет Провидения.

- Вы, консьерж, - объяснял ему режиссер, - больше чувства, когда вы
говорите: "Бедняга, он застрелился! Сам искал смерти, ибо она его обходила"
Это очень важно! Очень важно! Эта фраза больше не оставляла Анатоля Филатра.

Покинув студию, он зашел в аптеку, чтобы купить отраву для крыс.
Получая пакет, он почувствовал себя в ладах и с Богом, и с Пилатом. У него в
кармане есть чем расплатиться. Теперь он имеет право ходить с высоко
поднятой головой. В метро ему казалось, что люди ошеломлены его
интеллигентным видом и полнейшим спокойствием. С какой гордостью он пройдет
мимо Пилата.

" Завтра я расплачусь с вами, месье Пилат", - небрежно скажет ему.

И он продолжит свой путь без каких-либо комментариев, оставляя позади
жирное, гнусное, удивленное существо.

В метро заскрипели тормоза электрички, толпа выдавила его из вагона, и
он торопливо поднялся по лестнице, увешанной разноцветными рекламными
афишами.

Наконец-то свежий воздух! Тротуар! Он быстрым шагом пошел по асфальту.
Замаячил черно-зеленый фасад пилатской конторы. Но хозяина не было на своем
посту. Наверное, вот-вот появиться. Если он не выйдет, Анатоль Филатр был
полон решимости сам открыть дверь, чтобы торжественно заявить Пилату:
"Завтра я с вами расплачусь, месье Пилат..." Он повторял эту фразу, которая
вертелась во рту как леденец.

Осталось несколько шагов до двери Пилата. Но почему в конторе не горит
свет. Почему металлические жалюзи опущены? Сын неба забеспокоился и быстро
подошел к входной двери, остановившись, он неуверенным жестом приподнял свою
засаленную фетровую шляпу. На дверях похоронного бюро висело объявление в
двойной траурной рамке: