"Е.Я.Трояновская. От Мюнхена до Токийского залива (Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны) " - читать интересную книгу автора

Несмотря на почетный и преисполненный энтузиазма прием, Даладье
выглядел не совсем здоровым: "Его широкая, загорелая голова была втянута
между плеч, лоб покрыт глубокими морщинами. Он казался мрачным и погруженным
в мысли. Еще отчетливее это проявлялось у Леже". Таковы были впечатления
посла Франсуа-Понсэ, прибывшего накануне поездом из Берлина и встречавшего
шефа в аэропорту.
Прибыв в отель "Четыре сезона", Даладье в своем апартаменте выслушал
доклад Франсуа-Понсэ. Затем премьер сам сказал несколько слов, и одна фраза
особенно запала в память прибывшего вместе с послом из Берлина помощника
военно-воздушного атташе капитана Поля Стелэна: "Все зависит от англичан, -
сказал Даладье, - нам ничего не остается, кроме того чтобы следовать за
ними".
Стелэн выслушал это с удивлением, но на самом деле здесь нечему было
поражаться. "Пуату" был французским самолетом, но прибыть в Мюнхен его
побудила британская инициатива, и теперь на руках у него не было своих карт.
Зазвонил телефон. Помощник атташе поднял трубку. Герман Геринг ожидал
Эдуарда Даладье, чтобы сопровождать его в "Фюрербау".

III

Несомненно, из четырех главных действующих лиц, направлявшихся в
Мюнхен, самым счастливым был Бенито Муссолини. Дуче собирался находиться в
центре арены действий, перспектива, доставлявшая ему особую радость: он все
больше и больше нервничал по поводу того, что немцы загоняли его на край
арены.
В начале этого года во время событий, приведших к аннексии Германией
Австрии, он был чрезвычайно раздражен тем, что Гитлер ни малейшим образом не
намекнул ему о своих планах. Сам по себе "аншлюс" явился сильным ударом по
политике Италии в Центральной Европе, со времен первой мировой войны
основанной на сохранении независимости Австрии. Таким образом, пока Австрия
не будет присоединена, немцы в итальянском Тироле не будут требовать
присоединения части этой беспокойной территории к фатерлянду. В апреле
Муссолини был разъярен статьей в одном из лейпцигских изданий, "в которой
снова поднимается вопрос о Южном Тироле и в отношении итальянского населения
используется язык силы". Разгневанный дуче сказал Чиано, что "эти немцы
заставят меня проглотить горчайшую пилюлю в моей жизни; я имею в виду
французскую пилюлю". И Чиано со своей стороны беспокоился, как бы "ось" "не
полетела вверх орлом" из-за "неразумного" поведения немцев в Южном Тироле.
Пришел сентябрь, и повторилась та же история. Кризис развивался, и
Муссолини бесило отсутствие информации из Берлина. Каковы были планы
Гитлера? Нуждался ли он в помощи со стороны Италии? Не проводилось никаких
совещаний, и на срочные запросы приходили лишь неясные ответы. Наступили и
прошли Нюрнберг, Берхтесгаден и Годесберг без каких-либо прямых обращений со
стороны Гитлера, пока 25 сентября он наконец не соизволил довести до своих
итальянских союзников информацию, известную им, впрочем, уже по другим
каналам: если к 1 октября чехи не уступят, он атакует их.
Но три дня спустя обстановка в Риме значительно прояснилась. Послы
Великобритании, Франции и США, наступая друг другу на пятки, спешили к дуче,
умоляя его помешать Гитлеру и спасти мир. Именно телефонный звонок Муссолини
Гитлеру окончательно способствовал тому, что агрессия была отложена и