"Анри Труаия. Снег в трауре " - читать интересную книгу автора

муниципалитет не захотел протянуть линию до хутора, где было всего два
жителя. Маленькое пламя коптило под стеклянным колпаком. Из-под двери несло
холодом. Ветер со свистом разбивался об угол дома. В задумчивости Исай доел
кусок сыра, поковырял кончиком ножа в зубах, подхватил за дужки ведро с
молоком и спустил его в погреб. Завтра он перельет молоко в медный котел,
потом сварит сыр. На ближайшие дни накопилось много работы; надо будет
распилить дрова, нарезать дранки, заколоть и засолить овцу, сплести
корзину... Когда он поднялся из погреба, лампа уже догорала, опавший фитиль
впитывал последние капли керосина. "Что же делать теперь?" - подумал Исай.
Лечь или все-таки дождаться брата? Марселен не сказал, когда придет. Он
только кинул: "До вечера!" Наверное, друзья позвали его ужинать, и он
доберется до дома поздно ночью.
Из города пешком - два часа. Да и путь нелегкий. Вдруг он вернется ни
с чем? Тогда к нему не подходи! Лучше подождать, когда его гнев уляжется. И
все-таки Исай не мог пропустить прихода брата. Ему не терпелось показать
овец и расспросить о делах. Если он будет не в духе, то просто мне не
ответит.
Ну а если у него хорошие новости - он обрадуется, что я не сплю и жду
рассказа. Поел он там или нет, я налью ему тарелку супа. И стаканчик белого
вина. В честь возвращения. А перед сном мы пойдем проведать скотину...
Предвкушая встречу с братом, Исай обдумывал, как провести вечер. Чтобы
скрасить ожидание, он взял с этажерки дневник, перо и чернильницу. Из
поколения в поколение в их семье сохранялся обычай заносить в дневник все
самые примечательные события их жизни. Сидя за столом, Исай перелистывал
тетрадку с трехцветными картинками на евангельские сюжеты. Потом
остановившись на нужной дате, вывел крупными печатными буквами: "Вернулось
стадо. Упал самолет". Подумав, он подчеркнул обе фразы черной чертой. Перо
скрипнуло и царапнуло по бумаге. Исай, прищурившись, обозревал свою работу.
Блестящие чернила медленно подсыхали. Он перевернул страницу. Он
возвращался к началу года в поисках воспоминаний. Это занятие было очень
приятно: оно давало ему ощущение того, что самые грустные, веселые или
значительные минуты его жизни не потеряны навсегда. "29 октября. Спуск леса
с гор", - читал он. И перед глазами проносились ровные, обтесанные, липкие
от смолы стволы лиственниц: они с головокружительной быстротой скатывались
вниз по горному коридору, подпрыгивали, трещали, натыкаясь на камни, и
летели дальше в облаке красной пыли. Или еще: "17 марта. Сход лавины.
Последняя волна остановилась на повороте. На все Божья воля". И сразу
вспоминалась та весенняя ночь, шум камнепада, тяжелый запах серы,
проникавший повсюду. Потом умерла коза: у нее воспалилось вымя, молоко
стало желтым от гноя, а потом господин кюре повел паломников к новой
часовне, а еще была история с тетеревом, его подстрелил из ружья Марселен.
Исай удивился такому количеству памятных дней в своей жизни. В животе
разливалось приятное тепло. Он послюнявил палец и стал листать тетрадь
дальше. События следовали друг за другом в обратном порядке.
"15 марта... 3 февраля..." Наконец он дошел до начала года: "1 января
Марселен похвалил меня за тушеное мясо в горшочках".
Исай улыбнулся от удовольствия, встал и поставил дневник на полку. На
мгновение ему захотелось просмотреть дневники прошлых лет. Его пальцы
поглаживали запылившиеся страницы в потрепанных переплетах.
Но он знал, что не должен этого делать, чтобы не потерять на всю ночь