"Евгений Трубецкой. Три очерка о русской иконе" - читать интересную книгу автора

с обеих сторон движутся симметричными рядами однообразно изогнунтые и
наклоненные к Нему апостолы. Есть иконописные изображения, самое название
коих указывает на архитектурный замысел такова, например, "Богородица
Нерушимая Стена" в киевском Софийском соборе: подннятыми кверху руками Она
как бы держит на себе свод главного алтаря. Особенно сильно сказывается
господство архитектурного стинля в тех иконах, которые сами представляют
собою как бы маленькие иконостасы. Таконвы, например, иконы
"Софии-Премудрости Божией", "Покрова Святой Богородицы", "О Тебе радуется,
Обрадованная, всякая тварь" и многие другие. Здесь мы неизменно видим
симметричные группы вокруг одной главной фигуры- В иконах Софии мы видим
симметнрию в фигурах Богоматери и Иоанна Преднтечи, с двух сторон
склоняющихся перед синдящей на престоле Софией, а также в соверншенно
одинаковых с обеих сторон движенинях и фигурах ангельских крыльев. А в
Богонродичных иконах, только что названных, арнхитектурная идея, помимо
симметрического расположения фигур вокруг Богоматери, вындается изображением
собора сзади Нее. Симнметрия тут выражает собою не более и не менее как
утверждение соборного единства в человеках и ангелах: их индивидуальная
жизнь подчиняется общему соборному плану. Этим объясняется, впрочем, не одна
симнметричность иконы. Подчинение живописи архитектуре вообще
обусловливается здесь не какими-либо посторонними и случайнынми
соображениями архитектурного удобнства. Архитектурность иконы выражает одну
из центральных и существенных ее мыслей. В ней мы имеем живопись по существу
сонборную; в том господстве архитектурных линий надчеловеческим обликом,
которое в ней замечается, выражается подчинение ченловека идее собора,
преобладание вселенснкого над индивидуальным. Здесь человек перестает быть
самодовлеющей личностью и подчиняется общей архитектуре целого.
В иконописи мы находим изображение грядущего храмового или соборного
челове чества. Такое изображение должно быть по неволе символическим, а не
реальным, по той простой причине, что в действительное ти соборность еще не
осуществлена: мы видим только несовершенные ее зачатки на земле. В
действительности в человечестве царствует раздор и хаос: оно не является
единым храмом Божиим; чтобы ввести его во храм и осуществить в нем подлинную
собор ность, нужен "пост и труд, и теснота, и вся кие скорби".
От этой скорби иконы мы теперь перей дем к ее радости: последняя может
быть понята только в связи с первою.
IV
Шопенгауэру принадлежит замечательно верное изречение, что к великим
произведе
ниям живописи нужно относиться как к Вынсочайшим особам. Было бы
дерзостью, если бы мы сами первые с ними заговорили; вменсто того нужно
почтительно стоять перед ними и ждать, пока они удостоят нас с нами
заговорить. По отношению к иконе это изнречение сугубо верно именно потому,
что икона - больше чем искусство. Ждать, чтонбы она с нами сама заговорила,
приходится долго, в особенности ввиду того огромного расстояния, которое нас
от нее отделяет.
Чувство расстояния - это первое впечатнление, которое мы испытываем,
когда мы осматриваем древние храмы. В этих строгих ликах есть что-то, что
влечет к себе и в то же время отталкивает. Их сложенные в благонсловение
персты зовут нас и в то же время преграждают нам путь: чтобы последовать их
призыву, нужно отказаться от целой больншой линии жизни, от той самой,