"Николай Трубецкой. Об истинном и ложном национализме" - читать интересную книгу автора

чтобы их народ был вполне похож на "настоящих европейцев", стараются
навязать этому народу не только часто совершенно чуждые ему по духу формы
романогерманского государства, права и хозяйственной жизни, но и
романо-германские идеологии, искусство и материальный быт. Европеизация,
стремление к точному воспроизведению во всех областях жизни
общеромано-германского шаблона в конце концов приводят к полной утрате
всякой национальной самобытности и у народа, руководимого такими
националистами, очень скоро остается самобытным только пресловутый "родной
язык". Да и этот последний, став "государственным" языком и приспосабливаясь
к новым, чужим понятиям и формам быта, сильно искажается, впитывает в себя
громадное количество романо-германизмов и неуклюжих неологизмов. В конце
концов, официальные "государственные" языки многих "малых" государств,
вступивших на такой путь национализма, оказываются почти непонятными для
подлинных народных масс, неуспевших еще денационализироваться и обезличиться
до степени "демократии вообще".
Ясно, что такой вид национализма, не стремящийся к национальной
самобытности, к тому, чтобы народ стал самим собой, а лишь к сходству с
существующими "великими державами", отнюдь не может быть признан истинным. В
основе его лежит не самопознание, а мелкое тщеславие, являющееся антиподом
истинного самопознания. Термин "национальное самоопределение", которым любят
оперировать представители этого вида национализма, особенно, когда они
принадлежат к одному из "малых народов", способен лишь ввести в заблуждение.
На самом деле, ничего "национального" и никакого "самоопределения" в этом
настроении умов нет, и потому совсем неудивительно, что "самостийничество"
так часто соединяется с социализмом, всегда заключающим в себе элементы
космополитизма, интернационализма.
Другой вид ложного национализма проявляется в воинствующем шовинизме.
Здесь дело сводится к стремлению распространить язык и культуру своего
народа на возможно большее число иноплеменников, искоренив в этих последних
всякую национальную самобытность. Ложность этого вида национализма ясна без
особых объяснений. Ведь самобытность данной национальной культуры ценна лишь
постольку, поскольку она гармонирует с психическим обликом ее создателей и
носителей. Как только культура переносится на народ с чуждым психическим
укладом, весь смысл ее самобытности пропадает и сама оценка культуры
меняется. В игнорировании этой соотносительности всякой данной формы
культуры с определенным этническом субъектом ее заключается основное
заблуждение агрессивного шовинизма. Этот шовинизм, основанный на тщеславии и
на отрицании равноценности народов и культур, словом на эгоцентрическом
самовозвеличении, немыслим при подлинном национальном самопознании и потому
тоже является противоположностью истинного национализма.
Особой формой ложного национализма следует признать и тот вид
культурного консерватизма, который искусственно отождествляет национальную
самобытность с какими-нибудь уже создаными в прошлом культурными ценностями
или формами быта и не допускает изменение их даже тогда, когда они явно
перестали удовлетворительно воплощать в себе национальную психику. В этом
случае, совершенно как и при агрессивном шовинизме, игнорируется живая связь
культуры с психикой ее носителей в каждый данный момент и культуре придается
абсолютное значение, независимое от ее отношения к народу: "не культура для
народа, а народ для культуры". Этим опять упраздняется моральный и
логический смысл самобытности, как коррелата непрерывного и непрестанного