"Далия Трускиновская. Шайтан-звезда" - читать интересную книгу автора

ей бесноватого хозяина, - первой ответила Ясмин, но в её голосе не было
злости.
- Вечно ты тащишь меня за собой, о Саид, словно ишака за повод... -
начал было причитать Мамед, но Саид резко оборвал его:
- А ты сопротивляешься и упираешься, как упирается ишак всеми четырьмя
копытами, хотя его, вполне может быть, ведут к кормушке! Не отказывайся от
нашей помощи, о Рейхан. Вот увидишь - в дороге мы пригодимся тебе, все
трое. И первое, что я сделаю - пойду в хаммам, и найду его хозяина, который
наверняка до утра развлекается с сотрапезниками, и спрошу его о банщице,
которая принесла браслеты. И если это она подмешала в питье бандж и
отворила ворота людям, которые пришли за твоей госпожой, то в наших руках
уже есть одна ниточка от запутанного узора на ковре наших бедствий!


* * *

И они привели в чувство старуху и невольниц, и расстались, поскольку
близился рассвет, и Рейхан отправился нанимать верблюдов, а Ясмин собирать
в дорогу припасы, а Мамед - к торговцам рабами, которые, по его словам,
прекрасно знали его, так как не было лучше услуги повелителю правоверных,
как подарить ему красивую невольницу или по меньшей мере известить, что в
город привезли новую красавицу, и придворные поэты были частыми гостями в
лавках посредников. Ведь только женщин, годных убирать и стряпать,
выставляли на рынках, а подлинных красавиц, образованных и остроумных,
умеющих петь и играть на лютне, рассказывать истории и писать многими
почерками, открывали в узком кругу ценителей, чтобы те могли испытать их
вопросами и заданиями. Саид же направился к хаммаму узнать о банщице, а
когда он пришел на место встречи, то застал там Рейхана, Мамеда и Ясмин с
дорожными хурджинами.
- Каждый из нас сделал свое дело, о Саид, - сказал Рейхан. - Пусть
говорит Мамед, ибо то, что он узнал, очень важно для нас.
Рассказчик сел на ковер, где Ясмин расстелила походную кожаную
скатерть, разложив на ней хороший хлеб, зелень и непременных для приличного
застолья подрумяненных кур.
- Действительно, о Саид, несколько дней назад шли поиски красивых
невольниц, - продолжал Мамед, - но к посредникам приходила и смотрела
девушек женщина, которой невозможно было угодить! И она действительно
разбирается в достоинствах певиц и музыкантш, а также во многом другом. И
она не купила ни одной девушки. Я подумал, что следует пойти к этой
женщине - может быть, люди, знающие, чего она ищет, предлагали ей украсть
для неё красавицу. И я узнал, в каком доме она остановилась, и пошел туда,
и вдруг вижу - двери этого дома открыты, и ковры вынесены, и нет в нем ни
души. И я спросил соседей о причине этого, и они указали мне хозяина дома,
и он подтвердил, что его сняла на месяц почтенная женщина, которая приехала
в город с десятью невольниками и тремя невольницами, на своих лошадях и
верблюдах, но она уехала этой ночью, не дожидаясь истечения срока. И она
заплатила, не торгуясь, и уехала, не потребовав с хозяина денег за те дни,
которые оставались до полного месяца. Вот то, что я узнал.
- Как называли невольницы эту женщину? - хором спросили Саид и Рейхан.
- Называли они её Фатимой, и никто не знает, чья она жена и каковы её