"Далия Трускиновская. Шайтан-звезда" - читать интересную книгу автора

переправились, посадив Абризу на круп моего жеребца, потому что аль-Яхмум
признавал только Ади, а всех прочих, оскверняющих его спину своей тяжестью,
сперва кусал за ноги, как бы предупреждая, а потом сбрасывал самыми
диковинными способами.
Но, когда мы вышли к костру, Абриза вгляделась в наши лица.
- Что это значит? - спросила она. - Вы оба - чернокожие? Какие же вы
дети арабов?
- Мы родились от черных женщин, и никто не ставит нам этого в упрек,
объяснил Ади. - Нам доверяют командовать войсками, а когда мы вернемся в
столицу, то будем сидеть с нашим царем в диване. И его вельможи охотно
отдадут нам в жены своих белых дочерей.
Но она покачала головой.
- Мне всегда говорили, что лишь демоны черны лицом, - сказала нам она.
И умные люди рассказывают, что в дальних странах живут черные, похожие на
диких зверей, и они поклоняются шайтану.
- Это зинджи, а мы поклоняемся Аллаху великому, могучему, - возразил
Ади. - Правда, многие правоверные считают, что в день Страшного суда у всех
грешников почернеют лица, но когда это свершится, тогда и увидим.
- И многое можно сказать в защиту черноты, - вмешался я. - Разве не
знаешь ты, о Абриза, что сказано в Коране: клянусь ночью, когда она
покрывает, и днем, когда он заблистает! И если бы ночь не была достойнее,
Аллах не поклялся бы ею и не поставил бы её впереди дня. Разве не знаешь
ты, что чернота - украшение юности, а когда нисходит седина, уходят
наслаждения и приближается время смерти? И разве не прекрасны стихи:

Нет, белых я не люблю, от жира раздувшихся,
Но черных зато люблю я, тонких и стройных.

Я муж, что сажусь верхом на стройно-худых коней
В день гонки; другие пусть на слонах выезжают.

Девушки Абризы, испуганные нашим появлением, встали по ту сторону
костра и слушали нас, не понимая наших слов. Но Абризе не было до них дела
стихи снова заворожили её.
- Прибавь, о Джабир... - попросила она.
- И сказал любимец Харуна ар-Рашида, поэт Абу-Новас о возлюбленном:

Явился он ко мне в рубашке черной,
И пред рабами он предстал во мраке.

И молвил я: "Вошел ты без привета,
И радуется враг мой и завистник.

Твоя рубашка, кудри и удел мой
То черно, и то черно, и то черно".

- Прибавь, о Джабир, - снова попросила Абриза.
- И ещё в числе достоинств черноты то, что из неё делают чернила,
которыми пишут слова Аллаха, - немедленно отвечал я, - и черны также мускус
и амбра. И как прекрасны слова поэта: