"Далия Трускиновская. Берег надежды" - читать интересную книгу автора

Далия Трускиновская

Берег надежды

Я обнаружила его в парке, который вырос вокруг городского канала. Он
сидел и глядел, как медленно проплывают кленовые листья. Лицо показалось
знакомым, окликнула. Да, мы действительно пересекались лет десять назад.
Говорить в общем-то было не о чем. Он сильно постарел. Удивительно
постарел - сразу из молодости провалился в старость. Привычки остались
прежние - ходил без шапки, но в длинном пальто, таскал е собой трубку в
замшевом футляре, не стригся. Имя осталось прежним - Игорь Николаевич.
Волосы стали редкими, легкими и серебряными, откликались на каждый всплеск
ветра. Пальто имело жалкий вид. Я полагала, что встретила классического
неудачника. Но он, к большому моему удивлению, ни на что не жаловался. Было
в нем умиротворение и ощущение какого-то тихого удовольствия от жизни.
Обстоятельства сложились так, что мне довольна часто приходилось,
спрямляя дорогу, утром или вечером бежать через парк на берегу канала.
Примерно раз в неделю я видела там его - он менял места в соответствии с
временем года. Осенью сидел ближе к воде, зимой - повыше и у тех аллей, где
регулярно разгребали снег. Весной перебрался на декоративный каменный
бастион, врезавшийся в воду, как кораблик. Иногда мы здоровались.
Однажды я шла через этот парк в сквернейшем состоянии духа. Такое
бывает, когда напарываешься на безнаказанную скотину. Эта скотина села на
шею моей лучшей подруге, и лояльность не позволяла мне говорить правду в
глаза. А скотина почуяла во мне врага, и образовалось противостояние,
чреватое взрывом.
Странно, что сперва именно он опознал во мне врага, только потом и я -
в нем, но дело житейское, и я даже до таких мыслей возвысилась, что подруге
проще один раз оплатить его похороны, чем ежемесячно вкалывать на двух
работах, чтобы милое сокровище могло неделями сидеть дома и смотреть
телевизор в ожидании, пока его режиссерская голова родит гениальную мысль.
Меж тем оно перебивалось в театре на второстепенных ролях и было убеждено,
что завистники его гнобят.
А она его любила и переживала его безделье - ей казалось, будто это
вынужденное безделье! - куда острее, чем он сам.
Так что взрыв созрел, огонек уже бежал по бикфордову шнурку. До хороших
же времен мы дожили: не так просто назвать дармоеда и бездельника дармоедом
и бездельником! Это - целое событие, сопровождаемое громами и молниями.
У меня было немного лишнего времени, я спустилась к бастиону, села на
скамейку и стала глядеть на проплывающие мелкие льдинки. Канал был на самом
деле крепостным рвом, окружавшим самую старую часть города, он соединялся с
рекой выше и ниже ее по течению, и его собственное течение было очень
медленным. Я смотрела на эти льдинки и вдруг вспомнила старую даосскую
мудрость: если у тебя завелся враг, ничего ему во вред делать не надо, а
просто сесть на берегу реки и ждать - в один прекрасный день мимо тебя
проплывет его труп.
Рядом опустился на скамью Игорь Николаевич, тихо поздоровался.
- У вас, я вижу, завелся враг, - уверенно сказал он.
Я пожала плечами - враг не враг, однако что-то очень неприятное.
- Враг, - повторил он. - Не смертельный, но достаточно...