"Сергей Петрович Трусов. Искажение (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

предупредительные. Публика, одним словом, собралась интеллигентная, и
Виктор с удовольствием поздоровался с каждым за руку. Потом сел на
свободный стул, закинул ногу за ногу, закурил и выпустил в потолок длинную
струю дыма. Судя по всему, сегодня намечалась программа не "В мире
животных", а что-нибудь вроде "Встреча с интересными людьми" или "До и
после полуночи". На коленях у Газунова лежала гитара, запакованная в
чехол, и это давало повод полагать, что, вероятно, будут элементы из
"Утренней почты", а, может, и из "Ритмической гимнастики". Как бы там ни
было, но ритуал встречи уже обозначился, и его полагалось соблюдать. В
условиях жесткой конспирации данная мера предосторожности являлась отнюдь
не излишней. Глубокий тыл, это вам не передовая, и здесь другие законы.
- Игорь, убери гитару, - сделал замечание Шуйский. - Тут где-то
главный инженер ходит.
"Вот и первое упущение, - решил про себя Виктор. - Хорошо, что
вовремя устранили, а то..."
Да, как ни грустно, но порой жизнь целого подполья зависит от таких
вот маленьких мелочей. Время от времени до Виктора доходили слухи, что
там-то и там-то погорел такой-то и такой-то. Еще одним бойцом невидимого
фронта становилось меньше, а товарищи по оружию даже не могли выразить
соболезнования. Мало того, в целях все той же конспирации, им приходилось
вместе со всеми добивать несчастного, выступая на собраниях и публично
клеймя позором. И лишь потом, когда все утихало, собирались в узком кругу
своих, скорбели, чтили память и вполголоса пели любимые песни безвременно
ушедшего друга. Даже если друг остался в живых, все равно он считался
погибшим, ибо для разведчика разоблачение хуже смерти. В один миг он
теряет все, что нажито многолетней кропотливой работой по внедрению -
перспективную должность, очередь на жилье, летние отпуска и презренные
деньги. Агент лишался того, что принято называть "официальным прикрытием",
"легендой", "крышей", а, значит, выбывал из игры. При этом, наверное, он
чувствовал себя беззащитным голеньким насекомым, которое пристально
разглядывают в микроскоп. Многие, привыкнув к нелегальной деятельности, и,
будучи не в силах жить без нее, уходили в самих себя - в это глубочайшее
подполье, из всех когда-либо существовавших. Там они наглухо запирались,
переходили на автономный режим и продолжали функционировать в привычном
ключе. И хорошо еще, если у такого человека был свой ангел-хранитель,
который - хотелось бы верить - не бросит, а посвятит свою жизнь общению с
бывшим нелегалом. Что они там будут делать вдвоем - неизвестно, но,
например, хотя бы писать мемуары.
Виктор горестно вздохнул. Вероятно, его мысли как-то передались
остальным, и люди погрустнели. Судьба разведчика, полная опасностей, была
хорошо известна всем присутствующим, и каждый понимал, что в случае
провала рассчитывать на помощь друзей не придется. Это еще больше сближало
и роднило, и ребята обменялись сочувствующими взглядами. Только это они и
могли себе позволить, ибо до сих пор оставалось неясным, кто на кого
работает. Люди могли прожить бок о бок всю жизнь, так и не узнав, кто же
был рядом - друг или враг. Эту не простую ситуацию можно проиллюстрировать
с помощью математической теории множеств. Агенты одной разведки образуют
единое множество элементов-соратников, а агенты другой разведки - другое
множество. Таких множеств тьма-тьмущая, поскольку жизнь штука сложная и
насквозь пронизана интересами различных лиц и организаций. Если эти