"Сергей Петрович Трусов. Искажение (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

себе, и своему мучителю. Во лбу давило, в висках кололо, а правое колено
ныло, как простреленное.
Кошмарные видения накатывались волнами. Твари голосили, хлопали
крыльями, тянулись к Виктору. Он напрягался, пытаясь загнать их обратно в
преисподнюю, но было поздно. Стоило проковырять дырочку в плотине здравого
смысла, как оттуда хлынул поток воображения и затопил всю комнату. Уже и
Боря нахохлился, заблестел глазом и заклевал носом, как осторожный черный
ворон, готовый вспорхнуть и вылететь в форточку. Да и в самой комнате
зашатались стены, и она попеременно стала превращаться то в тесный склеп,
то в просторный оффис, а то в саму себя, но только странно искаженную - в
какой-то коридор-дорогу со стрелками одностороннего движения и жирным
крестом на стене, означающим, что половина пути пройдена.
И свелось бы это к необратимым последствиям, да спасла Виктора его
аморфная психика. Была бы она крепкой и незыблемой, не миновать бы ей
осадки или трещины от основания до самой крыши. Но психика была
податливой, подвижной, привычной к разным формам, могла меняться под
давлением, но сохранять свою структуру. Из пластилина не построить здание,
а можно только вылепить фигурку, которая потом расплавится под солнцем или
попадет в другие пальцы.
Виктор подчинился и этим спас себя. Кошмарам и видениям он уготовил
место поскромнее - воспринял их, как часть реальности. Конечно, в какой-то
степени ему пришлось схитрить перед самим собой, да еще так, чтобы себе же
было не очень-то заметно. Но высший пилотаж удался, поскольку были
длительные тренировки. Твари возмущенно загалдели, но делать нечего -
отпрянули, и Виктор получил возможность относительно спокойно
сосуществовать со всеми.
- Ну, что затих? - поинтересовался Боря. - Может, умер?
- Нет, - ответил Виктор, размышляя, не поведать ли Борису новость про
свою Америку.
Но он решил пожертвовать сенсацией, чтобы получить возможность
посмотреть на Борино лицо, когда тот спустится по трапу самолета и первым
делом увидит Виктора, жующего американскую резинку. Казалось почему-то,
что если они туда и попадут, то приблизительно в одно и то же время.
Боря тоже, видимо, работал на какую-то разведку, но пока еще не
осознал своей причастности. Однако подсознательно уже готовился выйти на
международную арену.
"Вероятно, перспективен", - подумал Виктор и прикинул, нет ли связи
между их поездками.
Связь, конечно же, была. Под действием новости Бориса Виктор стал
припоминать, что на вечеринке Шуйский говорил о многом. Шура с жаром
убеждал, будто стоит съездить раз, и они начнут мотаться по белу свету,
как два солидных коммивояжера. От перспектив кружилась голова, Виктор
курил без передыху, Шуйский не отставал, и оба верили, что подобные
поездки скоро станут их образом жизни. Правда, Виктор еще сомневался, но
Шура убедил простым вопросом - чего, мол, ехать один раз, если потом
больше не ездить? После этого оба преисполнились взаимным уважением,
ударили по рукам и стали развивать интересную тему дальше. В конце концов,
пришли к выводу, что им, наверное, присвоят какие-нибудь почетные звания,
что даст право еще при жизни установить свои гипсовые бюсты в вестибюле
родного предприятия.