"Сергей Петрович Трусов. Искажение (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

посягательств извне. Для этого было бы полезно разработать свою теорию,
объясняющую, как можно больше, чтобы потом цепляться за нее, как за
соломинку. Но заниматься этим прямо сейчас не хотелось, потому что Виктор
устал, да и время было позднее.
За окном сгустилась тьма, прохожие куда-то исчезли, и город готовился
ко сну. Гирлянды будут гореть всю ночь, а город будет спать. Виктор
представил эту нелепую картину: пустынные улицы, дома, все закрыто,
никакого шума, никакого движения, и только яркая, играющая светом
иллюминация. В этом было что-то неестественное и даже страшноватое.
Гирлянды города - то самое, что подсознание человека, которое зачем-то
что-то делает, когда человек спит. Виктор согласно кивнул головой и
принялся раздеваться.
Этажом выше вдруг заиграла музыка, кто-то начал топотать по потолку,
послышались молодецкие выкрики, а где-то внизу несколько раз в сердцах
жахнули по батарее отопления. Людям было весело, и Виктор уныло за них
порадовался. Потом все стихло.
...Он лежал, глядя в темноту, и думал, что, несмотря ни на что, утром
придется вставать по будильнику, идти на работу и отсиживать положенные
часы. И пускай кругом творятся самые невероятные вещи, работа все равно
останется, а вместе с ней общежитие, хождение по пустым магазинам,
проблемы, неутоленные желания и мечты, которым не суждено сбыться.
Незыблемость каждодневного распорядка вселяла уверенность, что ничего не
изменится ни завтра, ни послезавтра, ни вообще. А перемен хотелось до
боли, до дикого крика, до истерики, когда теряешь разум и начинаешь биться
головой о шкаф, молотить по нему кулаками, разбивая их в кровь, чтобы
потом, успокоившись, зализывать костяшки пальцев и чувствовать, что стало
легче, что ты живешь и продолжаешь верить, и в этом твое спасение. И
блекнет окружающий тебя бардак, уступая место причудливым видениям, в
которых все неправильно, но зато уютно. И ты не понимаешь, ради чего такие
мучения, но полагаешь, что кто-то должен знать, и хорошо бы с ним
поговорить, да только вряд ли он скажет правду. Отсюда делаешь вывод, что
нет для тебя иного выхода, как снова уходить в себя, в свои фантазии, и
там черпать энергию, чтобы завтра хватило сил выйти на работу. Глаза
застилает иллюзорный туман, но ты различаешь тропинку, которая вьется в
траве и приглашает в путешествие. Там, куда она ведет, виднеется лес, чуть
ярче и зеленее, чем обычный, на опушке - домики, покрытые черепицей, а
дальше - синие горы. За ними, ты в этом уверен, растут пальмы, плещутся
волны, жарит солнце, и под босыми ногами смеющихся людей скрипит белый
песок...
Он проснулся оттого, что перехватило дыхание. Сон улетучился, оставив
неясную тревогу. Было темно, Виктор лежал неподвижно, вслушиваясь в
тишину. Что-то случилось. Какая-то мысль или картинка, виденная во сне,
оказалась настолько важной, что надо было срочно проснуться, чтобы успеть
ее ухватить. Идея, пришедшая в голову, показалась сначала бредовой, и
Виктор от нее отмахнулся. Но она вернулась, заставила покинуть постель,
зажечь свет, сесть за стол и задуматься. Это было невозможно и глупо, но
Виктор, помимо воли, отыскивал все новые доказательства, смеясь и пугаясь
одновременно. Тот, который до сих пор смирно сидел внутри, теперь взял за
руку и повел в шизофренические дебри. И шел уверенно, как будто знал
дорогу...