"Юрий Трусов "Зеленая ветвь" (Исторический роман) [И]" - читать интересную книгу автора

корабль, скользя по валким волнам темного предутреннего моря, испытывал
лишь легкое ритмическое покачивание.
Оно-то и усыпило Райкоса. Он заснул крепким сном. На военной службе
Райкос привык спать недолго, чутко, сторожко - и вскоре проснулся так же
внезапно, как и заснул.
Открыв глаза, он увидел, что вся каюта залита алым светом,
проникающим через иллюминатор. Ему почудилось, что это отблеск пожара. Он
вскочил с диванчика, с тревогой прильнул к круглому стеклу иллюминатора.
То, что он увидел, поразило Райкоса. Над темным скалистым берегом острова,
мимо которого проплывала саколева, низко катилась огромная багряная луна.
Ее раскаленный докрасна обод, казалось, обжигал острые верхушки чахлых
деревьев, которыми поросла поверхность каменистых круч. Лунные лучи
заливали их, ложились полосами на пепельно-серые неспокойные волны моря,
алой кровью вливались в каюту.
Райкос отпрянул от иллюминатора, подошел к диванчику и снова лег. Но
спать уже не мог. Тысячи мыслей как бы сверлили его мозг. Такую же луну
три с лишним тысячелетия тому назад видел и Одиссей, проплывая на своем
суденышке мимо этих берегов. С той поры человечество научилось строить
более прочные корабли, почти без риска погибнуть плавает на них по морям,
но, как и во времена "Илиады", с тем же ожесточением продолжает истреблять
друг друга. Как и в седой древности, на стыке Европы и Азии льется кровь.
В Фермопильском ущелье по-прежнему идут бои. Только персидских
завоевателей сменили турецкие. И вместо стрел теперь здесь разрывают
воздух пушечные ядра и пули. Недавно здесь свирепствовали европейские
завоеватели, не менее беспощадные, чем азиатские. В нравственном прогрессе
человеческая цивилизация недалеко ушла от варварских гомеровских времен.
Человеческая кровь алым потоком и поныне заливает бедную нашу планету.
Свет луны казался Райкосу зловещим символом.
Он горько усмехнулся, закрыл лицо руками и мысленно представил себе
другую картину: красная луна катится заводью родного ему Прибужья,
касается камышей...
Райкос снова потянулся к иллюминатору, отомкнул задраенное массивным
заржавленным винтовым кольцом-рымом литое стекло круглой, как большая
тарелка, рамы. В лицо ударил мокрый горьковатый ветер. Райкос как бы
физически почувствовал огромный водный простор стихии за тонкой бортовой
обшивкой корабля. И ему почему-то вспомнились солоноватые на вкус, жесткие
струи родного Южного Буга. Перед глазами проплыли зеленые островки,
поросшие кустарниками скалы и широкий плес в том месте, где в Буг впадает
речка Синюха.
И сквозь синюю хрустальную прозрачность Синюхи он вдруг увидел
девичье лицо, чуть прищуренные глаза под приподнятыми в изумлении бровями.


7. ГРЕМЯТ ПУШКИ

"Не это ли милое выражение так пленило меня? - порой мысленно
спрашивал себя Райкос, вспоминая краткое знакомство с той девушкой. - Ведь
я не молод и повидал немало красивых, умных, во всех отношениях достойных
уважения женщин, но почему девушка с берегов степной реки так запала мне в
душу?.. А я ведь не влюбчив. Или прав Иванко, когда говорит, что, мол,