"Сергей Царевич. За Отчизну. Часть 2." - читать интересную книгу автора

некоторого колебания осторожно проговорил:
- Да, отец, Милан и Божена и просили меня найти лесника Болеслава.
Далибор лукаво прищурил один глаз и усмехнулся:
- Вот так-то лучше. Значит, Милан и Божена живы и благополучны? А как
Власта?
- Мир ее душе. По дороге умерла от болезни и горя,
- Да, да, горе тяжкое, что и говорить. Ведь я их всех хорошо знал: и
покойного Матея и всю его родню.
Штепан придвинулся поближе и слегка понизил голос:
- Скажите, отец, не слыхали ли вы чего о сыне покойного, Карле?
Далибор предусмотрительно огляделся по сторонам и, убедившись, что
поблизости нет лишних ушей, тихо прошептал:
- О Карле было известно, что пошел он за Мораву в горы. Доподлинно же
никто ничего не знает. Толкуют, что Карел и еще кое-кто из наших хлапов
мстят немцам и попам и собрались в ватагу ганакских волков. Но правда ли
это или, быть может, одни бабьи сказки, никто вам не скажет.
- Вы, отец, не откажетесь быть мне попутчиком до Листовы, а потом не
покажете ли дорогу к леснику Болеславу?
- Зачем отказываться! Вместе и дорога веселее будет. Выезжаю я сегодня в
ночь. Мне за Листовой надо сворачивать влево с того самого места, где
дорога раздваивается: на Желивку-к нам и направо-к францисканскому
монастырю.
- А что, волки и сейчас орудуют? Старик засмеялся:
- Дня два назад обоз немецких купцов обобрали до нитки. Правда, убить
никого не убили, потому что те сразу же оружие отдали и не оборонялись.
- Но, я думаю, их преследуют.
- Преследуют-то преследуют, да все без толку. Вот уже столько лет ловят,
голову атамана Волка оценили в пять коп, и то не помогло. И не поможет,
оттого что...- тут старик совсем понизил голос и прошептал: - все мужики
им помогают - прячут, кормят, предупреждают об опасности. Вот какие дела!
- закончил Далибор и вновь принялся за сыр с хлебом.
Закончив обед, убрали и напоили лошадей и улеглись отдыхать. Перед закатом
старик разбудил безмятежно спавшего Штепана, и, подкрепившись на дорогу,
они выехали из городка. Дорога шла вдоль берега Ганы. Ночь была теплая,
отдохнувшие лошади шли бодрым шагом. а путники коротали однообразную
дорогу в дружеской беседе.
Далибор с чисто крестьянским любопытством расспрашивал Штепана о Праге, о
покойном короле, о ценах на рынке, об университете, о пражских магистрах,
о Яне Гусе, о братских собраниях на горах, слух о которых докатился и до
глухих деревень Моравии. Штепан сам не заметил, что его рассказ о Яне Гусе
и о борьбе народа за освобождение превратился в страстную, красноречивую
проповедь. Старик слушал внимательно и, когда Штепан закончил, только
односложно ответил:
- Будет еще буря и на нашей земле, по все равно, рано или поздно, немцев и
попов мы прогоним. Нам, мораванам, и вам, чехам, нужно только держаться
вместе. Но до той поры будут литься наши слезы и кровь, и много, ох, как
много! А паны... они пойдут с нами, мужиками, только до первого
перекрестка. Как поповские земли захватят, так и нас снова согнут в
бараний рог. Помянете меня, старика, пан бакалавр!..
Начинался рассвет. Вдоль реки пронесся прохладный ветер; серебряная