"Владимир Царицын. Его турецкий роман " - читать интересную книгу автора

У нас все проще и намного эффективнее. Чистим друг другу рожи и женщина
достается победителю.
И почти всегда встреча мужа и любовника заканчивается дракой. Или
начинается с нее. В любом случае, драка неизбежна. Иногда, конечно, бывает,
что все спорные вопросы решаются чинно и благородно, но редко. А по
западному образцу и того реже - много еще времени должно пройти, чтобы
простые мужики и бабы, коих большинство на российской земле гурьбой
свалились в пучину западных либеральных ценностей и чуждого менталитета. Все
к этому идет, но... пока главенствует сила... Эх, давненько не приходилось
драться! Но ничего, как-нибудь.
Не зря же я трижды в неделю хожу в тренажерный зал, да и не забылись
еще Гришкины уроки".
Лет пять назад, когда Пругов писал роман о преступлении, случившемся в
одной из спортивных школ восточных единоборств
(раскрывал преступление все тот же следователь прокуратуры Макс
Шатохин), ему пришлось не только запомнить специфические названия
ударов и блоков, но и отработать их физически. Пругов был глубоко убежден -
если писатель берется за изложение темы доселе ему неведомой, то он должен
изучить предмет описания достаточно хорошо.
Неточностей быть не должно. Будучи таким принципиальным он попросил
своего приятеля опера Гришу Иваницкого, обладателя третьего дана по
джиу-джитсу преподать ему несколько уроков. И два месяца ежедневно ходил в
спортзал стадиона "Динамо".
- О чем ты думаешь? - из Надиных глаз сквозили напряженность и
беспокойство. Наверное, эйфория от ощущения свободы стала потихоньку ее
покидать и она поняла, что просто так муж ни за что не оставит ее в покое,
что он будет ее искать и когда найдет, произойдет нечто ужасное, то, чего
она боялась, потому что очень хорошо представляла себе последствия.
- Я думаю, что если твой муж заявится сюда за тобой, я набью ему морду.
- Он сильный. Ты знаешь, какой он сильный?...
- Ну, откуда мне знать?
Пругов вспомнил Надиного мужа. Да, слабаком его назвать было сложно.
Когда они с Надеждой совершенно чужими и отстраненными вернулись на
яхту, ее муж уже проснулся. По-видимому, у него страшно болела голова - вид
у него был угрюмый, и он постоянно морщился и тер виски. Впрочем, маска
угрюмости была его истинным лицом, так решил
Пругов, внимательно, но осторожно рассмотрев соперника. Лет сорок,
может, немного меньше. Достаточно высокий и широкоплечий, руки длинные и
мускулистые, а пальцы короткие и толстые. Почему-то Пругов обратил особое
внимание на ногти - они были плоские, широкие, коротко остриженные, словно
вросшие в твердые тупые окончания пальцев и ороговевшие. Типичные руки
бизнесмена-нувориша, заработавшего первоначальный капитал на торговле
"сникерсами" и жевательной резинкой и ушедшего по мере финансового
взросления в джунгли среднего полулегального бизнеса, так и не ставшего
крупным.
Конечно, угрюмость Надиного мужа была отчасти вызвана его похмельным
состоянием, но только отчасти. В принципе, его лицо можно было назвать
красивым, если бы не слегка тяжеловатый подбородок, немного выдающийся
вперед и излишне густые брови, сросшиеся на переносице.
Именно эти черты лица придавали его облику угрюмый вид и сходство с