"Александр Царьков. Воспоминания, письма, дневники участников боев за Берлин " - читать интересную книгу автора

снарядом попадаю прямо в ствол вражеского орудия.
Вдруг неприятельский снаряд разорвался рядом с нашей пушкой. Осколок
попал мне в руку. Командир батареи увидел, что у меня вся гимнастерка в
крови, кричит: "Норсеев, можешь итти в тыл на медпункт". Я сел в сторонке и
думаю: "Неужели уходить? Столько трудов стоило переправиться через Одер, а
теперь обратно. Нет, не пойду". Ощупал руку, чувствую, что кость уцелела.
Оторвал полу от нательной рубахи, крепко-накрепко перевязал рану - и снова к
орудию.
Противник пустил в ход средние танки. Три танка повернули прямо па нас.
Стрелять в лобовую броню бесполезно. Я выждал, когда один танк подставил
бок. Первый снаряд отклонился влево. Взял поправку и вторым угодил, видимо,
в бензобак или в боеприпасы - танк сразу вспыхнул, как свечка. Второй танк
подожгли пехотинцы, а третий пошел назад.
Через несколько минут из-за леса появилось тридцать немецких танков.
Они шли по шоссе друг за другом. Это была последняя контратака немцев. Наша
артиллерия открыла такой огонь по танкам, что они и на сто метров не
продвинулись. Уходя из-под огня, один танк отклонился в сторону нашей
высоты. Мы подпустили его поближе и третьим выстрелом заставили
остановиться, заклинив башню и разбив гусеницу.
Перед вечером нам приказали сменить огневые позиции. К этому времени
наша пехота уже успела занять два населенных пункта и очистила от противника
близлежащий лес.
Эти трое суток на высоте за Одером были самыми жаркими за все время
моей боевой жизни.

ГВАРДИИ СТАРШИНА Е. ЗАГОРОДНИЙ

Минометчики на огневой

Мы переправились через Одер ночью по рыхлому весеннему льду и
зацепились за дамбу и несколько отдельных домиков.
Чтобы отрезать наши переправившиеся части от тылов, немцы держали под
жестоким артиллерийским обстрелом места переправ и сильно повредили лед.
Несмотря на это, за ночь удалось переправить на западный берег всю полковую
артиллерию и минометы, подбросить продовольствие и боеприпасы. Переправились
на ту сторону и штабы всех частей. Командные пункты врылись в дамбу на самом
берегу реки.
Наш плацдарм был узенькой ленточкой земли протяжением в три-четыре
километра по фронту и от двухсот до тысячи метров в глубину. Одер вскоре
начал разливаться, вода подпирала нас с тыла, грозила залить. Ни справа, ни
слева соседей поблизости не было. С наступлением оттепели в траншеях по
колено стояла подпочвенная вода. Плацдарм был во всех отношениях неудобный,
но он был нужен для предстоящего броска на Берлин, и мы удерживали его иао
всех сил.
После того как с большим трудом удалось, наконец, переправить на
понтонах танки, самоходную артиллерию и другую технику, начались бои за
расширение плацдарма. Немцы не хотели подпускать нас ни на один шаг ближе к
Берлину, и пришлось отчаянно драться за каждый клочок земли. Особенно
запомнился мне бой за высоту с отметкой 10,3.
Мы, минометчики, поддерживали наступление стрелкового батальона. Всю