"Дики Церинг. Мой сын Далай-Лама (Рассказ матери) " - читать интересную книгу автора

был сделан из желтой парчи, а мой - из зеленого хлопка. Гьяло Тхондупу было
тогда одиннадцать лет. Как я ни настаивала, чтобы он ехал со мной, он
предпочитал ехать верхом, унаследовав от отца любовь к лошадям. Не говоря
мне ни слова, он рано утром исчезал, чтобы присоединиться к носильщикам
палаток.
Мы двигались через Намкаце, Пити, Цайдам и Дугдуг. Большей частью дорог
как таковых здесь не было, только пастбища. Когда мы добрались до речки в
районе Диджугу, лошади пересекли ее в течение получаса. Их гнали как можно
быстрее, иначе они утонули бы в вязком иле.
Первые эмиссары из Лхасы, аристократы и чиновники, ждали нас в Дугдуге.
Затем в Ваматханге нас встречали Сутукпа и Кунго Кхенпо. В Дричу
правительственные чиновники преподнесли мне пату из жемчуга и кораллов,
головные уборы лхасских женщин, парчовые одежды и прочие аксессуары, которые
носят дамы из Лхасы. Я отказалась носить пату, заявив, что с шестнадцати лет
ношу хари и вряд ли буду чувствовать себя комфортно в слишком тяжелом пату.
В монастыре Ретинг нас приветствовал Ретинг Ринпоче, регент, молодой
человек лет тридцати, занимавшийся правительственными делами в промежутке
между правлением двух Далай-Лам[8]. Он поинтересовался моим мнением о пату.
Когда я ответила, что буду продолжать носить свое хари, он сказал, что оно
очень красиво. По его мнению, ношение своей традиционной одежды было
прекрасной идеей, и мать Его Святейшества должна отличаться от прочих людей.
Ему очень понравилось мое хари, и, когда я сказала, что сама вышила тонкий
узор на нем, он пообещал зайти ко мне в Лхасе с просьбой украсить вышивкой
головные уборы монахов секты Гелугпа.
К моему удивлению, регент Ретинг принялся описывать детали нашего дома
в Такцер, который привиделся ему. Ему было известно о дереве на заднем
дворике и о ступе (холмик с ракой) у входа, а также что у нас на террасе
жили маленькая черно-белая собака и огромный мастиф. Он заметил, что у нас в
доме много людей разных национальностей, и спросил, кто они. Я ответила, что
это мусульмане и китайцы, которых мы нанимали для работы в поле.
Он отметил, что люди в Амдо искренни, открыты и чистосердечны и,
несмотря на вспыльчивость, их гнев столь же легко проходит, как и
появляется. Он предупредил меня, что в Лхасе у людей, напротив, сердца не
столь чисты, а правительственные чиновники - опытные подхалимы. В Лхасе нам
предстоит встретить множество разных людей, одни из которых будут
по-настоящему искренни и дружелюбны, а другие станут делать нам гадости.
Правительственные чиновники внешне обходительны, но никогда не знаешь, что у
них на душе. Еще он предостерег меня, чтобы я была осторожной с едой,
сказал, чтобы я никогда не принимала пищи, приготовленной не на моей личной
кухне, поскольку она может быть отравлена.
В монастыре Ретинг мы провели три дня. Монахи устроили грандиозный
прием в честь нового Далай-Ламы. Нам организовали роскошные развлечения,
даже показали тибетскую оперу лхамо.
От Ретинга до Лхасы было три дня пути. По дороге нас встречали
многочисленные чиновники-монахи, чиновники-миряне и знать, а также
настоятели трех монастырей - Сера, Ганден и Дрепунг, желавшие получить
аудиенцию у Его Святейшества. Они вручили ему традиционный церемониальный
шарф, а мне роскошные шелка и парчу.
После Ретинга мы на пару дней остановились в Реджа, монастыре,
расположенном на вершине холма, так как астрологический прогноз был