"Дики Церинг. Мой сын Далай-Лама (Рассказ матери) " - читать интересную книгу автора

Около часа пополуночи в день смерти Ретинга дворцовая стража слышала
доносившиеся со стороны тюрьмы крики о помощи. Точные обстоятельства его
смерти так и не стали достоянием гласности, но многие были убеждены в том,
что его убили. По всей Лхасе были развешены правительственные плакаты, в
которых говорилось, что всякий, кто утверждает, будто смерть Ретинга не была
вызвана естественными причинами, будет сурово наказан.
Наша семья была дружна с Ретингом. Перед его арестом Кашаг пытался
вызвать моего сына и зятя из Китая. Они велели мне послать за ними
кого-нибудь, чтобы вернуть их в Лхасу. Кашаг хотел подвергнуть всех моих
сыновей и зятя тюремному заключению, что было невозможно, поскольку никого
из них не было в Лхасе. Я слышала также, что Кашаг хотел отправить меня с
дочерью назад в Цонку. Таким образом они смогли бы раскидать всю семью по
разным частям страны и подавить оппозицию режиму. Возможно, планы Такры и
Кашага расстроило дружеское отношение к нам Ма Бу-фана, губернатора Амдо,
который мог бы воспользоваться своей властью, чтобы помочь нам. Посему им
пришлось хорошенько подумать, прежде чем начать действовать.
Ретинг Ринпоче и мой муж были очень близкими друзьями. Их объединяла
любовь к лошадям. Арестовать и убить Ретинга было бы не так просто, если бы
мой муж, отец Далай-Ламы, был жив, поскольку у него было больше
возможностей, чем у меня, и уж по крайней мере, он не позволил бы так легко
арестовать Ретинга и заключить его в тюрьму. Люди думали, что моего мужа
отравили именно по этой причине.
Примерно в то же время стали распространяться слухи, что Его
Святейшество не был настоящим Далай-Ламой, что произошла ошибка. Говорили,
что мой сын на самом деле был Дитру Ринпоче, а Дитру Ринпоче был настоящим
Далай-Ламой. Дитру Ринпоче был сыном родственников тринадцатого Далай-Ламы.
Наконец было решено положить оба имени в сосуд, встряхнуть его под
изображением Дже Ринпоче и посмотреть, чье имя выпадет. Эту процедуру
проделали трижды, и когда все три раза выпало имя моего сына, Такра и Кашаг
уже ни на чем больше не посмели настаивать. Тогда Его Святейшеству было
Четырнадцать лет.
Это было очень трудное время. Я никогда раньше не чувствовала себя
такой одинокой и беспомощной, как теперь, когда мои сыновья были далеко, а
муж умер. Примерно в это время меня навестил шапе Царонг и посоветовал быть
очень осторожной, так как Тибет оказался в руках злых людей. Он сказал, что
только богам может быть известно, что замышляет правительство. Это было
самое тревожное для меня время в Лхасе, пока китайцы не начали просачиваться
в Тибет[10].


8. Семейное паломничество

После смерти мужа я отправилась в паломничество в Дунце Шикар и
Ташилунпо. Среди сопровождавших меня лиц были моя самая младшая дочь Пема,
моя старшая дочь и два ее сына, Кхандо и Тензин Нгаванги. В помощь нам
правительство выделило на время паломничества двух представителей, в чьи
обязанности входило заботиться о нашем устройстве на ночлег и прочих
удобствах.
Усадьба Дунце принадлежала нашей семье. У нас там было около трех сотен
семей крепостных-лшсе. Когда-то здесь жил Дже Ринпоче (Цонкапа), и дом был