"Константин Циолковский. Путь к звездам (сборник)" - читать интересную книгу автора

безоблачного неба! На вас нет пятен: вы всегда открыты для взоров селенита.
Только при поворачивании планеты вокруг оси уносятся ею эти пустыни.
Белые бесформенные клоки и полосы - это облака.
Суша казалась грязно-желтой или грязно-зеленой.
Моря и океаны темны, но оттенки их различны, что зависит, вероятно, от
степени их волнения и покоя. Вот там, может быть, на гребнях волн, играют
барашки - так море белесовато. Воды кое-где покрыты облаками, но не все
облака белоснежны, хотя сероватых мало: должно быть, они закрыты верхними
светлыми слоями, состоящими из ледяной кристаллической пыли.
Два диаметральных конца планеты особенно блестели: это полярные снега и
льды.
Северная белизна была чище и имела большую поверхность, чем южная.
Если бы облака не двигались, то их трудно было бы отличить от снега.
Впрочем, снега большей частью лежат глубже в воздушном океане, и потому
покрывающий их голубой цвет темнее, чем эта же окраска у облаков.
Снеговые блестки небольшой величины мы видим рассеянными по всей
планете и даже на экваторе - это вершины гор, иногда настолько высоких, что
даже в тропических странах с них никогда не сходит снеговая шапка.
Это Альпы блестят!
Это Кавказские вершины!
Это Гималайский хребет!
Снеговые пятна более постоянны, чем облачные, но и они (снеговые)
изменяются, исчезают и вновь появляются с временами года...
В телескоп можно было разобрать все подробности... Полюбовались мы!
Была первая четверть: темная половина Земли, освещенная слабой Луной,
различалась с большим трудом и была далеко темнее темной (пепельной) части
Луны, видимой с Земли.
Нам захотелось есть. Но прежде чем сойти в ущелье, мы пожелали узнать,
очень ли еще горяча почва. Сходим с устроенной нами каменной настилки, уже
несколько раз возобновляемой, и оказываемся в невозможно натопленной бане.
Жар быстро проникает через подошвы... Поспешно ретируемся: не скоро еще
остынет почва.[5]
Мы обедаем в ущелье, края которого теперь не светятся, но звезд видно
страшное множество.
Через каждые два-три часа мы выходили и наблюдали месяц - Землю.
Мы могли бы осмотреть ее всю часов в двадцать, если бы этому не мешала
облачность вашей планеты. С некоторых мест облака упрямо не сходили и
выводили нас из терпения, хотя мы и надеялись их еще увидать, и
действительно мы их наблюдали, как только там выступало ведро...


* * *

Пять дней мы скрывались в недрах Луны и если выходили, то в ближайшие
места и на короткое время.
Почва остывала и к концу пятых суток по-земному, или к середине ночи -
по-лунному, настолько охладилась, что мы решились предпринять свое
путешествие по Луне: по ее долам и горам. Ни в одном низком месте мы,
собственно, и не были.
Эти темноватые, огромные и низкие пространства Луны принято называть