"Стефан Цвейг. Амок" - читать интересную книгу автора

Он снова начал запинаться. Потом умолк и немного погодя опять
заговорил:
- Дело в том, что я врач. В нашей практике часто бывают такие случаи,
такие роковые... Ну, скажем, неясные случаи, когда не знаешь, лежит ли на
тебе долг... долг ведь не один - есть долг перед ближним, есть еще долг
перед самим собой, и перед государством, и перед наукой... Нужно помогать,
конечно, для этого мы и существуем... но такие правила хороши только в
теории... До каких пределов нужно помогать?.. Вот вы чужой человек, и я для
вас чужой, и я прошу вас молчать о том, что вы меня видели... Хорошо, вы
молчите, исполняете этот долг... Я прошу вас поговорить со мной, потому что
я прямо подыхаю от своего молчания... Вы готовы выслушать меня... Хорошо...
Но это ведь легко... А что, если бы я попросил вас взять меня в охапку и
бросить за борт?.. Тут уж кончается любезность, готовность помочь. Где-то
она должна кончаться... там, где дело касается нашей жизни, нашей личной
ответственности... где-то это должно кончаться... где-то должен прекращаться
этот долг... или, может быть, как раз у врача он не должен кончаться?
Неужели врач должен быть каким-то спасителем, каким-то всесветным помощником
только потому, что у него есть диплом с латинскими словами; неужели он
действительно должен исковеркать свою жизнь и подлить себе воды в кровь,
когда какая-нибудь... когда какой-нибудь пациент является и требует от него
благородства, готовности помочь, добронравия? Да, где-нибудь кончается
долг... там, где предел нашим силам, именно там...
Он снова приостановился и затем продолжал:
- Простите, я говорю с таким возбуждением, но я не пьян... пока еще не
пьян... впрочем, не скрою от вас, что и это со мной теперь часто бывает в
этом дьявольском одиночестве... Подумайте - я семь лет прожил почти
исключительно среди туземцев и животных... тут можно отучиться от связной
речи. А как начнешь говорить, так сразу и хлынет через край... Но
подождите... да, я уже вспомнил... я хотел вас спросить, хотел рассказать
вам один случай... лежит ли на нас долг помочь... с ангельской чистотой,
бескорыстно помочь... Впрочем, я боюсь, что это будет слишком длинная
история. Вы в самом деле не устали?
- Да нет же, нисколько.
- Я... я очень признателен вам... Не угодно ли?
Он пошарил где-то за собой в темноте. Звякнули одна о другую две, три,
а то и больше бутылок, которые он, видимо, поставил возле себя. Он предложил
мне виски; я только пригубил свой стакан, но он разом опрокинул свой. На миг
между нами воцарилось молчание. Громко ударил колокол: половина первого.

- Итак... я хочу рассказать вам один случай. Предположите, что врач в
одном... в маленьком городке... или, вернее, в деревне... врач, который...
врач, который...
Он снова запнулся. Потом вдруг, вместе с креслом, рванулся ко мне.
- Так ничего не выйдет. Я должен рассказать вам все напрямик, с самого
начала, а то вы не поймете... Это нельзя изложить в виде примера, в виде
отвлеченного случая... я должен рассказать вам свою историю. Тут не должно
быть ни стыда, ни игры в прятки... передо мной ведь тоже люди раздеваются
донага и показывают мне свои язвы... Если хочешь, чтобы тебе помогли, то
нечего вилять и утаивать... Итак, я не стану рассказывать вам про случаи с
неким воображаемым врачом... я раздеваюсь перед вами догола и говорю: "я"...