"Стефан Цвейг. Завоевание Византии ("Звездные часы человечества") " - читать интересную книгу автора

измерить только долгими месяцами пути, а теперь ее спокойно проходят из
конца в конец пешком за три часа. От прежнего Византийского государства
осталась, увы, только голова без туловища, столица без страны,
Константинополь, град Константина, в древности - Византий, и даже в этом
Византии, императору, басилевсу, принадлежит только часть, нынешний Стамбул,
а Галата уже находится в руках генуэзцев, и вся земля вне городской стены
захвачена турками; владения последнего императора теперь величиной с ладонь,
это всего-навсего гигантская стена, церкви и дворцы да скопление домов -
словом то, что называют Византией. Город, однажды уже разграбленный дотла
крестоносцами, наполовину вымерший от чумы, измотанный необходимостью вечно
обороняться от нашествий номадов, раздираемый национальными и религиозными
распрями, город этот теперь не в состоянии обрести ни солдат, ни мужества,
чтобы защищаться собственными силами от врага, который давно уже обхватил
его со всех сторон своими щупальцами; пурпур последнего императора Византии
Константина Драгаша - это плащ, подбитый ветром, его корона - игралище
судьбы. Но именно потому, что Византий, уже окруженный турками, освящен всем
западным миром через их общую тысячелетнюю культуру, город этот служит для
Европы как бы символом ее чести; только если объединенное христианство
защитит этот последний, уже распадающийся оплот на Востоке, сможет Святая
София остаться базиликой веры, последним и прекраснейшим собором
восточноримского христианства.
Константин сразу же видит опасность. Невзирая на все миролюбивые речи
Мухаммеда, он охвачен вполне понятным страхом и шлет гонцов за гонцами в
Италию, гонцов в Венецию, гонцов в Геную, прося о присылке галер и солдат.
Но Рим колеблется, и Венеция тоже. Ибо между религией Запада и религией
Востока все еще зияет прежняя теологическая пропасть. Греческая церковь
ненавидит римскую, и ее патриарх отказывается признать в лице папы
верховного пастыря. Правда, перед лицом надвигающейся турецкой угрозы на
двух соборах - в Ферраре и Флоренции - уже давно принято решение о
воссоединении обеих церквей, и за это Византии обещана помощь против турок.
Но едва опасность перестала быть для нее столь близкой, как греческие синоды
не пожелали, чтобы договор вступил в силу; и только теперь, когда Мухаммед
становится султаном, нужда пересиливает упорство православного духовенства;
вместе с просьбой о помощи, Византия посылает в Рим извещение о том, что
готова уступить. И вот на галеры погружают солдат и боеприпасы, но на одном
из кораблей плывет и папский легат, он должен торжественно отпраздновать
примирение обеих церквей и возвестить миру, что тот, кто посягнет на
Византию, бросит вызов всему христианскому человечеству.

ОБЕДНЯ ПРИМИРЕНИЯ

Этот декабрьский день отмечен величественным зрелищем: в чудесной
базилике, с ее мрамором, мозаикой и поблескивающими драгоценностями, - глядя
на теперешнюю мечеть, эту былую роскошь даже трудно себе представить -
свершается праздник примирения. Окруженный всеми сановниками империи,
появляется Константин, басилевс, он и его императорская корона являются как
бы верховными свидетелями и поручителями за то, что вечное согласие и мир не
будут нарушены. Гигантский храм переполнен, его озаряют тысячи свечей; перед
алтарем по-братски служат обедню легат папского престола Исидор и
православный патриарх Григорий; впервые в этой церкви имя папы включается в