"Ирина Цыганок. Печать смерти" - читать интересную книгу автора

принимая. Но к сегодняшнему дню, точнее, к сегодняшнему моему настроению это
не относилось.
- Это тебе, - неловко сунул я в руки девушке злополучную подвеску, про
женитьбу и вовсе не обмолвился. Не слушая изъявлений восторга и
благодарности, потянул за собой на улицу.

Рыночная площадь шумела на тысячи голосов. Разрумянившиеся торговки
зимними яблоками зазывали покупателей к прилавкам. Протяжно выкликал
названия своих товаров коробейник, гоготали в садках откормленные гуси,
звали друг друга потерявшиеся. Где-то веселил народ гудочник, звонкие
переливы его гудка вплетались, словно в песню, в многоголосый гомон. Один я
молча брел, погруженный в понурые мысли: где я ошибся, отчего металл застыл
не так, как следовало?
Впереди замаячила ведущая к Новым воротам Каретная улица, народ
вливался в нее с Рыночной площади, словно вишневый компот в бутылку. В узком
горлышке то и дело возникал затор, но по-праздничному веселый люд добродушно
терпел давку. Позади на площади послышались совсем другие, тревожные крики.
Мой рост позволял взглянуть поверх большинства голов, но все, что удалось
рассмотреть, так это пики пробирающихся между торговыми рядами стражников. В
верхней части древка, чтобы сразу отличить стражей порядка, были прикреплены
ярко-желтые значки. Люди вокруг тоже стали оборачиваться. "Не иначе,
карманника ловят", - высказал предположение бородатый мужичина,
проталкивающийся с площади впереди меня. Соседи тут же принялись проверять
кошельки.
Даже я не удержался, ощупал кожаный карман на поясе, хотя денег в нем
было всего-то пара ахелей* на сладости для Хильды. И тут откуда-то из-за
наших спин выскочил этот парень. Для карманника он был староват, да и
выглядел не как уличный воришка. Куртка из серой замши хоть и лоснящаяся на
спине и рукавах, но явно не дешевая, такие же штаны и сапоги - эдакая
длинная серая мышь. Мы еще не успели втянуться в уличную горловину, и вокруг
хватало свободного места, однако смутьян мчался, не разбирая дороги,
толкаясь и отдавливая ступни. Попавшуюся ему на пути Хильду грубо отшвырнул,
так что она отлетела, с размаху врезавшись в оставленную зеленщиком тележку.
Встала, потирая ушибленный локоть. На глаза от нежданной боли навернулись
слезы. Не знаю, как бы я повел себя в другое время, но сегодня внутри тлело
невнятное раздражение, и тут оно нашло себе выход. Бросив: "Я сейчас!" -
кинулся вдогонку за нахалом. Бить морду не собирался, но должен же кто-то
поучить парня вежливости! Беглец между тем обернулся, кинул
испуганно-вороватый взгляд через плечо, увидел, как я проталкиваюсь следом,
еще сильнее заработал локтями. Я тоже прибавил скорость. Некоторое время
сосредоточенно лавировали между возмущенно вскрикивающими горожанами.
Каретная была запружена людьми, вероятно, до самых городских ворот. Я
старался не потерять в толпе малоприметную спину в серой куртке. Вот парень
вывинтился из людского водоворота и шмыгнул в боковой переулок. Я за ним.
Здесь людей практически не было, высились неопрятные штабеля пустых ящиков,
наводя на мысль об овощной лавке; с верхних этажей, перегораживая дорогу
едва не до соседней стены, спускались деревянные лестницы. Прямо посередине
бежал грязный ручеек, впадая в прорытую вдоль поперечной улицы сточную
канаву.
______________