"Владимир Борисович Туболев. Чужое небо " - читать интересную книгу автора

Потом прошел переподготовку и попал в истребительный полк, Человек
добросовестный и пунктуальный, он стал хорошим истребителем и вскоре начал
командовать эскадрильей.
К осени 1943 года на его счету было девять сбитых самолетов противника.
Сам он ни разу сбит не был. И не потому, что ему везло, а потому, что
капитан никогда не терял головы, был расчетлив, осмотрителен и осторожен. В
сомнительных случаях он предпочитал уклониться от боя, считая, что лучше
атаковать еще раз, чем драться без надежды на успех. Этого правила он не
придерживался только тогда, когда опасность грозила другому.
Капитан терпеть не мог летчиков, которые, едва придя в полк, считали
себя асами и пренебрегали опасностью. Он постоянно повторял, что отступивший
пилот еще имеет возможность сбить противника, но мертвый - никогда. Смерть
он считал слишком серьезным событием, чтобы относиться к ней легкомысленно.
Надевая парашют, капитан внимательно поглядел ни своего ведомого -
недавно прибывшего в эскадрилью из летного училища сержанта, почти ребенка,
с круглым лицом и пухлыми губами. Черт его знает, чему их там учат, но
большинство из них в первых же полетах делают все возможное, чтобы
погибнуть. Этот вот, вылетев недавно на прикрытие, оторвался от эскадрильи и
сломя голову бросился на десяток "мессершмиттов". Если бы на выручку не
подоспело звено Мелентьева, от сержанта, и его машины остались бы только
пепел и обломки. А мальчишка до сих пор считает, что проявил геройство.
Восторженная улыбка, вспыхнувшая на лице сержанта после приказа готовиться к
полету, раздражала капитана. Он понимал, что злиться не стоило, что сержант
ничем не лучше и не хуже десятков других летчиков, которых Грабарь научил
воевать. Но все собралось одно к одному. Сержант Тесленко сделал глупость;
вчера техники выпустили самолет Акимова в воздух, не проверив боекомплект,
который оказался половинными - четырежды глупость, и она могла стоить жизни
хорошему летчику; а сегодня какой-то болван пролил на стоянке масло, и
капитан получил головомойку от командира полка.
По-прежнему не было никаких известий от семьи - жены и сынишки
Алешки...
Когда началась война, они жили в Витебске, и Грабарь не знал, успели ли
они эвакуироваться. Он писал по разным инстанциям, пытаясь разыскать их, но
безуспешно.
Они расстались, когда Алешке было два годика. Он уже хорошо бегал,
бойко разговаривал. Просыпался всегда в одно и то же время, в семь утра, и
кричал из спальной:
- Мама, папа! Я уже наспался! Если они с Зосей не отзывались, Алешка
предупреждал:
- Папа! Проспишь рыбалку!
Летом, в воскресные дни, они втроем ехали за город, на Западную Двину.
Грабарь был страстным рыбаком. Зося тоже оказалась неплохой удильщицей. Пока
они ловили ершей и окуней, Алешка неутомимо, как мячик, носился по лугу.
Если Алешка жив, ему сейчас пятый годик...
Война сломала семейную идиллию Грабаря, и он боялся, что навсегда. Это
могло выясниться в ближайшее время - фронт подходил к Витебску. Уж лучше бы
оставаться в неведении и надеяться, чем узнать, что они погибли.
Из-за всего этого капитан стал угрюмым и раздражительным, малейший
пустяк выводил его из себя.
- Что это вы вчера разглагольствовали о неумении немцев воевать? -