"Владимир Борисович Туболев. Одиночный полет " - читать интересную книгу автора

переключится на Берлин, Кенигс- берг, Данциг. А без опыта, сам знаешь...
- Ясно, - сказал Добруш. - Разрешите идти готовиться?
- Подожди. - Полковник потер ребром ладони переносье и вздохнул. - Как
у тебя штурман и стрелок?
- Для такого полета не годятся.
- Подбери сам штурмана и стрелка и доложи мне. Можешь взять из любого
экипажа.
- Слушаюсь, товарищ полковник.
- Да брось ты эту официальщину! - поморщился полковник. - Меня зовут
Анатолием Андреевичем.
- Спасибо, Анатолий Андреевич. Полковник усмехнулся:
- Вот так-то лучше... Ах, черт, - воскликнул он в следующее
мгновение. - Не хочется мне посылать тебя на это задание. Но мне нужен
хороший командир эскадрильи. А с твоим прошлым...
- Не будем об этом, Анатолий Андреевич,- поспешно перебил Добруш. - Это
касается только одного меня.
- Меня это касается еще больше,- возразил Баклыков. - Слишком большая
роскошь держать тебя на звене, в то время как у меня нет приличных комэсков.
Ну, ладно. Иди. И возвращайся.
- Постараюсь.
Выйдя наружу, Добруш посмотрел на восток. Было рано, но небо уже
высветлилось. По нему плыли темные облака.
"Ветер северный, двадцать метров, - машинально отметил капитан. - Если
к ночи не утихнет, снос будет большим, придется экономить горючее".
Он шагал по невысокому березняку. Он был среднего роста, грузный,
рыжеватый, с плоским красным лицом и редко мигающими зелеными глазами. Левую
щеку его от глаза до мочки уха пересекал безобразный шрам - памятка первого
дня войны, когда он поднимал свою эскадрилью, из образовавшегося на
аэродроме крошева. Тогда он еще был истребителем.
- Василь Николаевич! - окликнули его. Капитан замедлил шаг, потом
повернулся и поднял глаза. Его догоняла маленькая белокурая женщина в
гимнастерке и юбке защитного цвета.
- Что же вы это не заходите? - спросила она с упреком, подойдя ближе. -
Совсем нас забыли? Он покачал головой.
- Не в этом дело. Просто...
- Просто... что?
Добруш хотел зайти, но потом передумал. Он знал, что она была бы рада.
Она всегда радовалась его приходу и всегда пугалась. Как будто между ними
должно было произойти что-то такое, чего уже нельзя поправить. Ее звали
Анной. Она работала телефонисткой в штабе.
Иногда ому с ней было хорошо, особенно после возвращения из полета,
пока он был полон гулом и грохотом, пока все вокруг качалось и подпрыгивало
и он медленно приходил в себя после той свистопляски, из которой только что
вырвался.
Но чаще было плохо. Он всегда мучительно переживал неопределенность.
Даже в полетах для пего хуже всего было не тогда, когда начинали вспухать
дымки зенитных разрывов и по воздуху хлестали, словно плети, пулеметные
трассы, а пока небо было мирным и спокойным. Пока все спокойно, никогда не
можешь знать, откуда тебя ударят.
В отношениях с этой женщиной все было неопределенно.