"Шелли Такер. Объятия незнакомца " - читать интересную книгу автора

можно будет даже приобрести микроскоп Эйскафа.
При этой мысли она грустно улыбнулась. Ах, что это за чудо, микроскоп
Эйскафа!
Вероника, запыхавшись и хохоча, закончила танец и присела в реверансе
перед несуществующим партнером.
- Мари, все будет так, как я говорю. Вот увидишь. Уж я-то знаю. - Она
подбежала к сестре. - Мы обязательно разбогатеем, и у нас будут толпы
красивых поклонников.
- Это у тебя будут толпы поклонников, - поправила Мари, орудуя ершиком
в U-образной трубке, на стенках которой осел налет фосфора. - Лично я,
основываясь на своих наблюдениях, считаю, что все мужчины - это страшно
самодовольные и властолюбивые создания, - продолжила она таким тоном, словно
читала лекцию по химии. - И чем дольше я проживу без мужа, тем счастливее
буду. Мне уже двадцать три года, и, как видишь, я благополучно хожу в старых
девах и не имею ни малейшего желания менять свою жизнь. Наоборот, я сделаю
все, чтобы как можно дольше оставаться в этом положении. Ну, хотя бы еще
десяток-другой лет. Вероника нахмурила брови:
- Ты просто еще не встретила своего мужчину - да и то только потому,
что вообще не видишься с мужчинами. Когда ты встретишь его, ты поймешь, как
это... как это...
- Чудесно, восхитительно, а главное - романтично, - насмешливо
подсказала Мари и, шумно вздохнув, отвела глаза.
- Да, - спокойно подтвердила Вероника. - Именно так и даже более того.
Мари улыбнулась, взяла со стола стакан и молча продолжила работу.
Занимаясь наукой, она привыкла опираться на факты, а факт состоял в том, что
будь она даже сказочно богата, ни один мужчина не обратит на нее внимания.
Ее внешность, мягко говоря, ничем не примечательна. Самые обычные,
каштанового цвета, волосы, невыразительные карие глаза, простые черты лица.
Чересчур простые. Нос великоват, зубы отнюдь не идеально ровные, тяжелый
подбородок с маленькой ямкой посередине. Черты, делающие Армана невыразимо
привлекательным, в женском исполнении явно проигрывают.
Но ее устраивает ее внешность. Главное - иметь на плечах голову, а не
смазливую мордашку.
Мать частенько повторяла эти слова.
- Придет день, Мари, - зашептала Вероника, глядя на ее руки, орудующие
щеткой, - придет день, и ты...
Из ящика на другом конце стола послышалось шипение.
Сестры застыли.
Они не успели вымолвить ни слова, как из ящика вырвалось белое пламя.
Секундой позже раздался взрыв, и небывало яркая вспышка осветила зал.
Вероника вскрикнула и попятилась. Мари, ослепленная светом,
инстинктивно закрыла ладонью глаза, но не могла двинуться с места -
казалось, дыхание и сердце остановились. Перед глазами мелькали слепящие,
яркие круги света.
Вероника схватила ее за руку и оттащила в сторону.
- Что это? - кричала она, потирая глаза, щурясь и кашляя от едкого
дыма, заполнившего зал. - Я думала, ты работаешь над удобрением! Что
случилось?
Мари не могла говорить. Не могла даже дышать. Она не знала, радоваться
ей или ужасаться. Вероника продолжала сжимать ее локоть, но Мари выдернула