"Худайберды Тухтабаев. Свет в заброшенном доме " - читать интересную книгу автора

- Разык!
- Что? - вздрогнул Разык-ака.
- Ты чего болтаешь вздор?
- Я не болтаю вздора.
- О враге вы у меня поспрашивайте, у меня! Я их пятьдесят штук уложил,
не меньше. Или это неправда?
- Чистейшая неправда, - сказал Разыкака, подмигнув остальным.
- Ты сам лгун. Я десять раз ходил в штыковую атаку. В каждом бою убил
по пять немцев, я их прямо на штык нанизывал, вот так, вот так!
- Если бы ты убил пятьдесят немцев, то героем стал! Вся грудь была бы
увешана орденами!
- Орденами?
- Да.
- Есть ордена.
- Ну-ка покажи!
- Эй, Разык, не приставай ко мне, понял? Я не за ордена дрался, понял?
Я бился кровь за кровь, око за око! А ордена... я их раздал новобранцам,
когда вышел из госпиталя. На память. Наказал, чтоб все дрались, как дядюшка
Туран. Ты, Разык Хромой, много не пыжься: мол, разведчик, орден Славы
имеешь... Я... я есть сержант Туран Урунов, с генералами за руку здоровался!
"Сержант Урунов слушает!" Понял?! - С этими словами дядюшка Туран вдруг
зарыдал. Он разорвал рубаху на груди, начал колотить себя по голове,
выкрикивая имена погибших товарищей. Его подняли с места и кое-как увели
домой, плачущего.
После этого люди долго сидели молча, боясь нарушить тишину. Наконец
Разык-ака обратился к отцу:
- Палван, значит, с утра пораньше в путь-дорогу?
- Да, вроде того... - закашлялся папа.
- Во всяком случае, сынок, мы надеемся: за тебя, за тогобца, краснеть
не придётся... - вставил дедушка Парпи. - Дерись на совесть. Тагобцы с
басмачами тоже дрались как надо, и вы не поддавайтесь врагу. Если уж этот
гирман и силён, не сильнее небось курбаши Куршермата... А его мы побили. Что
скажешь, Разык-бай?
- Вы правы, отец, - подтвердил Разык. - Самое главное, Палван, не
растеряться в бою. Потом, держись поближе к русским, не пропадёшь. Меня они
здорово научили воевать. И с поля битвы вынес меня, раненного, русский
парнишка. Совсем незнакомый. - Разык-ака стал подниматься, давая понять, что
пора уже расходиться.
- Давайте прочитаем молитву, - сказал дедушка, встал на колени и воздел
руки к потолку: - Илое аминь... - бодро начал он, но сразу осекся. Видно,
забыл, как там дальше. Однако дед не растерялся. Он повторил: - Илое
аминь... Чтоб путь твой был безопасным, Палван, чтоб живым-невредимым назад
воротился, чтоб голову с плеч снял неприятелю одноглазому по имени гирман,
чтоб всем вам, воинам, помогал святой Хазрат Али Шер, аминь!
- Аминь! - присоединились к молитве остальные.
Все потянулись из комнаты. Во дворе гости обнимались с отцом,
прощались. В голос завыли женщины, к ним примешались тоненькие голоса моих
братьев и сестёр...
Наконец все гости разошлись, в тёмном неуютном дворе остались мы одни.
Я пошёл в хлев задать корму скотине. Вернувшись в дом, увидел, что мама