"А Туяр. Тот, кто..." - читать интересную книгу автора

запись нужно уже в 15-30. Hаладка аппаратуры заняла какое-то время. В самом
начале, когда придумали этот способ, бывали накладки. Один раз ток вырубили
прямо перед показом. Совковый видак-шмудак барахлил и плохо ловил кадр.
Приходилось искать клиента "в живую", играться в казакиразбойники по центру
города...
Док был почти закончен, когда наконец звякнул таймер видюшника. Первый
маленький кораблик повис в расчалках, недостроенный, хрупкий. Может, не
стоит его достраивать - например, Объединяющие запретили и работа
прекратилась. Или наоборот - выстроить шеренгу из нескольких кораблей,
готовых в отлету, купить космодром или аэродром, развернуть заправщики,
наземные службы, ангары... Оставив сооружение на столе, он пошел смотреть
клиента. Разумеется, опять банкир. Скукота. Он в который раз испытал
желание отказаться. Для этого был особый канал - запасной, один звонок и
заказ снят. И деньги сейчас не особо нужны - трое из пяти подопечных уехали
на лето, купившие квартиру занимались переездом, а у пятого жена рожать
должна. И жалость - давно задавленная жалость шевельнулась. Ведь наверняка
опять всё сломается. Газеты пустят то ли слюну, то ли слезу: ах, жена,
дети-сироты. А он будет читать и знать - жена его не любила, дети уже
успели присосаться к кормушке, как маленькие пиявки. Редко, очень редко
получалось красиво. И только память об этих удачах толкала его продолжать.
А кто не выживет, тот сам виноват, жадная, противная тварь.
Смотреть сегодня же его толкнуло то настроение, которое родилось за
столом с конструктором - любознательная радость, ощущение силы. Зайдя в
спальню, он задернул плотные шторы. Узкая полоска света легла на рамку
семейной фотографии - мать, отец. Молодые такие. Они так и остались
молодыми - ну, может быть, чуть постарше, чем на этом портрете, здесь они
сразу после свадьбы, ещё не родится он, ещё не было ни заграничных
командировок, ни шмоток, ни денег, ни власти, несущей в себе семена смерти.
Кровать была старая - еще прабабки или прапрабабки. Когда-то, в
маленькой двухкомнатной квартирке, набитой разнокалиберной мебелью, кровать
пришлось распилить. Пополам, потом половину еще раз пополам. Получилось три
кровати: большая для родителей, маленькая для него и еще одна, на которой
спали гости или тетка Марка - нелюбимая с детства сестра отца. Теперь он
нашел мебельщиков и восстановил кровать. Огромная, человек шесть лягут и
ничего, она заняла целиком маленькую комнату, оставив место только для
полок с книгами и откидного стола - часто заваленного грязной посудой
вперемешку с засохшим хлебом. Он упал в центр цветастого покрывала, закрыл
глаза. Увиденное на экране лицо выплывало, словно из мутной воды, из
темноты. Машины, охрана, банкет. Hи одной зацепки. Дом, дача, сауна. Так,
уже лучше. Крупнее. Вода, провода, веник. Веник в сауне - это круто. Hу, в
общем-то, всё ясно. Попробуем семью. Дочка - тощее создание лет дцати. Жена
- светская львица. Кухарка тут же, что ли, эк она ей по морде тряпкой. Да,
кажется безнадёжно. Сын - ух, всего-то года три-четыре. Расстарался мужик
на старости лет. И няня мальчика - каштановый водопад кудрей, смеющиеся
карие глаза. Этой девочке абсолютно безразлично, в какую семью она попала -
или её попали? Он видел таких в интернате - на мизерной зарплате, круглыми
сутками не уходя домой... Он тогда ещё удивлялся - почему с чужими? Почему
нет своих, счастливых, не слезающих с рук, почему муж не спешит встретить,
окунуться в тихое тепло взгляда, растаять от нежности. Ответа не знал до
сих пор, встречал только таких реже и реже. И уж ни разу не видел, когда